Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командовавший разъездом младший урядник Платон Хряпов дал команду, и залп с колена почти в упор из восьми кавалерийских «берданок» вымел из седел с полудюжину опешивших от неожиданности башибузуков. Потом, забросив за спину карабины, казаки вскочили в седла, обнажили шашки и бросились на врага. Коновод, схватив поводья коня беглеца, который, доскакав до казаков, замер как вкопанный на дрожащих ногах, стал, чтобы конь не запалился, водить его по кругу.
Разбойники, в мгновение ока превратившиеся из охотников в дичь, в первый момент оторопели и натянули поводья, чтобы пуститься в бегство. Но казаки не дали им скрыться. Они превосходили врага и числом, и умением, и боевой яростью. К тому же кубанцы сидели на свежих лошадях, в отличие от разбойничьих, которых изрядно утомила бешеная скачка. Сабельная рубка была короткой и жестокой. Насмотревшись на жестокости местных бандитов, казаки пленных не брали.
Когда все было кончено, казаки, спешившись, вытерли окровавленные шашки об одежду убитых и, вложив клинки в ножны, начали обыскивать трупы бандитов и ловить коней, лишившихся своих хозяев.
Юноша, с бледным лицом и выпученными глазами, наблюдавший за схваткой, вскоре вышел из ступора и разразился длинной тирадой на непонятном языке, указывая при этом рукой в направлении, откуда он появился несколько минут назад.
— Хранцуз, что ли? — удивленно переспросил его младший урядник, не понявший ни одного слова из сказанного незнакомцем. — Ну, погоди, мусью, чичас прискачет мангруппа и их благородие, господин сотник. Тогда во всем и разберутся.
Тем временем в цитадели Басры царила суета. Голубь с депешей еще не успел прилететь, но тревогу поднял телефонный звонок с блокпоста у наплавного моста. Крупные банды в окрестностях города стали редким явлением, но все же время от времени появлялись. А потому к стрельбе с утра пораньше мы с Михаилом Дмитриевичем отнеслись серьезно. Кроме поднятой по тревоге кубанской полусотни под командование сотника Долгова в выступившую к месту происшествия мангруппу вошло отделение наших бойцов при пулемете «Печенег» на двух тачанках. Да и я не усидел в штабе — захотелось немного размяться.
Примерно через час после того, как началась стрельба, мы со всей честной компанией — конно, людно и оружно, прибыли к месту, где разъезд кубанцев уничтожил группу бандитов.
— Докладывай, Хряпов, — сказал спешившийся рядом с группой казаков сотник Долгов. — Что тут у вас такое случилось?
Увидев перед собой, кроме своего непосредственного начальства, еще и меня, младший урядник вытянулся во фрунт.
— Так что, ваше высокоблагородие господин полковник, — сказал он, кивая на чернявого молодого человека в европейском костюме для верховой езды, — вот, хранцуза спасли. Удирал он, значит, от башибузуков и наскочил прямо на нас. Ну и мы не зевали. Положили всех нехристей, как миленьких, те даже удрать не успели.
Сразу после того, как младший урядник закончил докладывать, молодой человек разразился длинной тирадой на французском языке. Если отбросить все эмоции, то в переводе на русский язык сказанное им звучало примерно так:
— Месье офицеры, меня зовут Жак. Мы с отцом купцы, торгуем персидскими коврами. Сегодня ночью недалеко от этого места на наш караван напали разбойники. Все наши люди погибли или попали в плен. Мне же посчастливилось бежать от них, застрелив нескольких злодеев из своих револьверов. Верный конь спас меня, выбежав прямо на ваших храбрецов, которые в мгновение ока перебили преследователей. Но, месье, мой бедный отец остался там, в нашем лагере. Ради всего святого — спасите его. Мы — люди не бедные и сумеем вознаградить вас за наше спасение.
— Вячеслав Николаевич, — шепнул мне на ухо есаул Долгов, — готов биться об заклад, но этот юноша — переодетая в мужское платье девица. Уж я-то, отец двух дочерей, в этом немного разбираюсь.
Я внимательно посмотрел на месье Жака, и мне тоже показалось, что это, скорее, мадемуазель Жаклин. Движения его были не совсем похожи на мужские, на покрытых загаром щеках не было видно ни одного волоска, да и голос оказался подозрительно высок для мужчины.
— Владислав Феофилактович, — ответил я есаулу, — девица это или юноша — мы разберемся чуть позднее. А сейчас дайте своим людям команду «По коням». Если в окрестностях Басры появилась крупная банда, нападающая на купеческие караваны, то наш с вами долг уничтожить ее, чтобы обеспечить безопасность и нам, и местным жителям.
22 (10) февраля 1878 года, полдень.
Левый берег реки Шатт-Эль-Араб.
10 верст юго-восточнее Басры.
Французская подданная Жаклин д’Этьен
Мой отец, Луи Эжен д’Этьен, был умным и рассудительным человеком. Основным его занятием была торговля с Востоком. Он покупал у арабов ковры, шелка, пряности и разные экзотические вещицы, которые в Европе пользовались большим спросом. Иногда он шел на риск, чтобы забраться туда, куда никто из его коллег по торговому ремеслу не забирался. Все наши предприятия до сих пор заканчивались вполне успешно. Но об этом позже…
Так уж случилось, что я уже без малого семь лет сопровождала своего отца в его торговых странствиях. Моя мама умерла, когда мне было всего шесть лет. Все, что я запомнила — это ее ласковые руки и нежный, мелодичный голос, когда она пела мне песни, укладывая спать…
После смерти матери отец был вынужден отдать меня на воспитание нашим дальним родственникам, жившим в окрестностях Марселя, поскольку, занимаясь торговлей с Востоком, он был вынужден постоянно быть в разъездах. Две тетки, мамины сестры, которым я была отдана на воспитание, совсем не были похожи на мою милую мамочку — эти сухие, чопорные и до невозможности набожные и благочестивые дамы, осколки рухнувшей под ударами пруссаков Второй Империи, имели физиономии восковых статуй и холодные, как у рыбы, глазищи.
Кичась безупречностью своих манер, они с остервенением пытались превратить меня в свое подобие, называя все это «воспитанием настоящей дамы». Но, увы, их старания оказались напрасными…
Я росла замкнутым и нелюдимым ребенком, ни за что не желающим становиться «настоящей дамой». За те четыре года, что я провела в их обществе, я преуспела лишь в том, что вызвала к себе у своих добропорядочных тетушек стойкую неприязнь. Стены большого дома давили на меня, а одиночество и отчуждение со стороны теток заставляли искать общение вне их дома.
Это было тяжелое время Великих Перемен. Седан, Мец, пленение императора, осада Парижа и последовавшая
- От Петра I до катастрофы 1917 г. - Ключник Роман - Прочее
- #Real-RPG. Интроверт. Том 1 и Том 2 - Shin Stark - Боевая фантастика / LitRPG / Периодические издания
- Толстый лев - Ольга Расколенко - Прочая детская литература / Прочее
- Звездный герб - Принцесса Империи - Мориока Хироюки - Космическая фантастика
- Лабиринты силы (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич - Боевая фантастика
- Берс-2. И один в поле берс - Дмитрий Анатольевич Гришанин - Боевая фантастика / LitRPG / Попаданцы / Периодические издания / Прочий юмор
- Угрюмые твари (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич - Боевая фантастика
- Рождение огня - Сьюзен Коллинз - Боевая фантастика
- Рождение огня - Сьюзен (Сюзанн) Коллинз - Боевая фантастика
- Алукард и Первый Метаморф - Ставр Восточный - Городская фантастика / LitRPG / Попаданцы