Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, ну, – сказал я. – Злодеи. И в чем дело?
– С «Одиссея» поступили предварительные данные о природе того, чем марсиане покрывали стены своих тоннелей.
– Эге. Значит, удалось добыть.
– Да, причем с риском для жизни.
– Надеюсь, он стоил того.
– Ого! Еще как стоил.
– И что за материал?
– Это не материал, шев. Это живое существо. До сих пор живое, представляете? Пока только в первом приближении можно оценить его уникальность.
Несколько секунд я переваривал новость. Мои заместители деликатно ждали. Я закрыл рот, потом снова открыл.
– Вы уверены?
Дима лишь небрежно махнул рукой.
– Какие могут быть сомнения, советник? У гениев не бывает сомнениев. Как только образец попал в ярко освещенный бокс, он начал менять окраску. Зазеленел прямо на глазах у изумленного доктора биологии Дэвида Очоа.
– Представляю степень изумления, – заметил Фима.
– Да, стоило посмотреть.
– Так. А почему он позеленел? Что за чудеса?
– Никаких чудес, шев. Просто так называемый образец на свету начал вырабатывать старый добрый пигмент типа хлорофилла. Почти такой же, как у земных растений. В общем, с проблемой утечки кислорода марсиане справились очень изящно. Стены их тоннелей кислород не поглощали, они его выделяли. Каково?
– Блестяще. Только боюсь, братцы, что мы-то чудо-растение получим не скоро. Сколько там миллионов километров до Марса?
– Сейчас противостояние заканчивается. Около сотни, кажется. Но ничего, обойдемся, шев. Кое-что похожее есть на Земле. Фимка, излагай.
– Основой для марсианского чуда послужил некий аналог наших лишайников, Владимир Петрович. То есть симбионт простейших грибков и сине-зеленых водорослей. Все это вместе образует общее тело, так называемое слоевище, для которого грибы добывают минеральные соли, а водоросли занимаются фотосинтезом. Вот оттуда кислород и появляется.
Я почувствовал прилив энтузиазма.
– Так что? Увесим наши шахты нашими лишайниками? И запируем на просторе.
– Э! – охладил Дима. – Марсианские лишайники отличаются от наших примерно так же, как болид «Формулы-1» отличается от дворового муму-соровоза.
– Дело в том, – продолжил Фима, – что эти организмы подверглись сложным генетическим изменениям, в результате чего потеряли способность синтезировать кислоты, с помощью которых растения разъедают камень. Вместо этого умеют вырабатывать смолку, которая прочно приклеивает их к поверхности. Что еще? Способны усваивать кремний, атомы которого делают их почти таким же прочным, как хитин насекомых, они с трудом режутся ножом. В общем, марсианский лишайник – это высокотехнологичный продукт, способный обогащать атмосферу кислородом, удалять из нее углекислый газ и аккумулировать воду, что, между прочим, делает его еще и противопожарным средством. Он также обеспечивает герметичность стен, потолков, перегородок и при этом удивительно неприхотлив, выдерживает высокие и низкие температуры, а при особо неблагоприятных условиях не гибнет, а впадает в особую спячку. Словом, нам до такого лишайника расти, да расти.
– А мы сможем?
– Никаких сомнениев, шев. Критичен только фактор времени. Поэтому, уж извините, мы вторглись в вашу ча-частную жизнь.
– Ладно, реабилитированы. Что от меня нужно?
– На Марсе от вас нужно, чтоб никто не смел отвлекать доктора Очоа от исследований супер-лишайника. Ни на минуту. Сделаете?
Я кивнул.
– Далее. Нужно изменить земные лишайники по образу и подобию марсианских. Мы подготовили список нужных университетов. Все там должны отложить диссертации до лучших времен. Чтобы заняться настоящим делом.
– Это сложнее.
– Немедленно заняться, шев. Четверо хороших мужиков из-за этого чуть не задохнулись, едва не разбились. Поволновались, в общем. Какую-то инфекцию подхватили. И что обидно – не половым путем.
– Очень скоро от этого дела может зависеть жизнь миллиардов, – вздохнул Фима. – Карробус приближается к Солнцу.
– Да хватит меня уговаривать!
– Какой он все же умница, – неожиданно сказал Фима.
– Кто?
– Ермолай Борисович. Профессор Славик.
– А, Большое Возражение? Да-да.
– Повинен ордену, – сурово сказал Дима. – За заслуги перед человечеством.
Я тоже имел некоторые заслуги. Поэтому ощутил немножко ревности. Видимо, это отразилось на лице.
– Присутствующих не обсуждаем, – быстро поправился Фима.
– Шев! Да по заслугам никто к вам и приблизиться не посмеет! За исключением налоговой полиции.
Внезапно ко мне приблизились сомнения.
– Послушайте, да будет ли протуберанец? А вдруг мы напрасно весь мир взбаламутили?
Фима и Дима синхронно покачали головами.
– Что за малодушие, советник? Будет, еще как будет. Надо верить мрачным предчувствиям.
Обнадеженный таким способом, я отбыл покорять Америку.
* * *
Покорять ее пришлось недолго. Я вручил президенту Джеймсу (зовите меня просто Джимми) подарочек президента Тараса – хорошо мне знакомую горилку с перцем. А потом, уже от имени правительства и народов России, преподнес комплект дисков с подробной информацией обо всех работах по проекту «Горячее Солнце». Улыбчивый Джимми сперва не совсем понял, какого калибра это подношение. Вежливо поблагодарил, примерно в тех же выражениях, что и за горилку, и передал все Бабу.
Баб выглядел неважно, половина левого легкого у него все еще не восстановилась. Но вот хватка никуда не делась. Бросил взгляд един на лейблы СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО, читал по-русски он гораздо лучше, чем говорил, а уж эти-то слова знал поперед всех остальных, бросил взгляд второй на меня, глаза его при этом удивительно потеплели, и тут же кивнул своим мальчикам. Понятно, из какой фирмы. Те как с поводков сорвались. Вернулись довольно быстро. С вытянутыми лицами, растрепанными прическами и как-то неловко дергая шеями. Будто от слишком туго завязанных галстуков. Что-то шепнули. Вроде «хай левел». По созвучию я вспомнил напутствие Тараса: хай живе оклахомщина. Ну да ладно, хай живе.
После невыразимо любезных переговоров с президентом Джимми, который очень многое хотел сделать для России, но пока не знал что именно, мы растрогались и расстались.
– Итак, – спросил я уже в нашем посольстве. – Как думаешь, скоро наша бомба сработает?
– Уже сработала, – зевая, сказал Дима. – Сейчас они срочно меняют рас-писание. Даже два-писание и три-писание. Возможно, весь вечер освобождают. Шев! Я пойду в душ, а потом отрублюсь. Чудики эти америкосы. Жили бы себе нормально, как все нормальные люди.
– Это как?
– Да по московскому времени.
Я тоже отправился поспать по московскому времени. Потому что в Москве не всегда это получалось.
Проснулся от деликатного, но настойчивого тормошения. Почти сразу после того, как уснул.
– Вставайте, шев, – сказал Дима. – Нас ждут великие дела. Покруче, чем у Клода Анри де Рувруа.
– У кого?
– У графа де Сен-Симона.
Откровенно говоря, я и сейчас не очень твердо помню, кто такой был Сен-Симон. Точно помню, что в дверях стоял не французский граф, а наш посол с обманчивой физиономией вологодского дворника. В махровом халате, но в белой рубашке, при галстуке и с телефонной трубкой в руке. Мне
- Герцог Клим - Юрий Гулин - Космическая фантастика
- Дрейф-механик - Владимир Прягин - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- ГСП «Спасите Китеж» - Вад Капустин - Научная Фантастика
- Кремль 2222. Ладога - Андрей Посняков - Боевая фантастика
- Рифтеры - Питер Уоттс - Научная Фантастика
- Бродяга - Буянов Андрей - Космическая фантастика
- Выбор сталкера - Олег Бондарев - Боевая фантастика
- Вновь: слово свидетеля - Никита Владимирович Чирков - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Русская классическая проза
- Люди и Ящеры - Алексей Владимирович Барон - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Эпсилон Эридана - Алексей Владимирович Барон - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика