Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ядвига Леопольдовна! Вам не кажется, что этот случай войдет в анналы астрофизики?
– Да, – не моргнув глазом, согласилась секретарша. – Если повесим табличку «Здесь, искупая многолетние грехи правящей элиты перед наукой, сидел помощник президента России. Недолго, к сожалению. Но со товарищи».
– Я восхищен, – сообщил Дима. – Вполне можно добавить и вторую табличку.
– Да? – снисходительно усмехнулась графиня. – Какую?
– Примерно такую: «Прохожий, поклонись! Здесь Ядвига Леопольдовна мстила за бедную науку тем, кто по-подвернулся под руку. Недолго, к сожалению. Но всласть». Сойдет?
– Браво, – сказал академик. – Однако боюсь, что вы все же несколько засиделись, дорогие гости. Прошу в кабинет. Предлагаю искупать грехи там. Ядвига Леопольдовна, возможно, так будет удобнее? Вы не находите?
– Не нахожу. Давно не нахожу, – сказала непримиримая Ядвига Леопольдовна. – Ни единого злотого.
Путь, впрочем, освободила. Открыла дорогу в святилище.
Первым в кабинет просунулся Андрюша. Взглядом единым оценил обстановку, зачем-то принюхался и вернулся. Ему предстояло сражаться с Ядвигой Леопольдовной единственным видом оружия, которым он владел слабо. То есть языком.
Дима похлопал боевого друга по мощному трицепсу.
– Ближе, чем на бросок гранаты, не подпускай.
– Слушаюсь, – ответил старший лейтенант Денисюк.
И улыбнулся.
– О-ох, – сказала графиня.
* * *
В кабинете мы с Всеволодом Игнатьевичем друг к другу пригляделись. Основательно так, откровенно. Не знаю, какое впечатление произвел я, у меня сложилось такое.
Академик Шипицын оказался высоким сутулым человеком в приличном, хотя и не новом костюме-тройке. Возраста был весьма почтенного, лицо имел гладко выбритое, но обильно изборожденное морщинами как поверхность Фобоса. Носил старомодные очки, за сильными линзами которых помещались ясные, выразительные глаза. Спокойные, грустные и веселые одновременно. И очень глубокие.
– Ну что, – спросил он, – можно иметь со мной дело?
– О, – только и сказал я.
– Тогда приступайте, Владимир Петрович.
Дима тут же выложил на стол снимки Карробуса, полученные с разных телескопов мира. А я откроенно выложил свои подозрения.
Это продолжалось минут семь или восемь. Шипицын слушал молча, не перебивая и не задавая вопросов.
– Ну вот. Теперь можете считать меня сумасшедшим, – закончил я.
– Зачем же торопиться? – мягко удивился хозяин. – Уж этакое всегда успеется.
Он еще раз перебрал снимки и покачал головой.
– Да, вряд ли можно сомневаться в искусственной природе яркой части. Экий волчище в астероидной шкуре! Нет сомнений и в том, что в настоящее время он движется к Солнцу. И уж совсем не поспоришь с тем, что недавно мы пережили страшную космическую бомбардировку. Зная все это, невозможно исключить и новых неприятностей, тут я с вами вполне согласен. Но чего вы ждете от меня?
– Какие это могут быть неприятности, Всеволод Игнатьевич?
– Коль скоро вы здесь, вас, конечно, интересует Солнце?
– Да. Способно ли оно, например, быстренько превратиться в Сверхновую звезду?
– Естественным образом? Исключено. Наше Солнце – очень приятное, спокойное и стабильное светило. Нет абсолютно никаких признаков, указующих на то, что в ближайший миллиард лет его характер испортится.
Я не смутился.
– Простите, но все ли известно о причинах появления Сверхновых?
– Нет, конечно. Однако и то, что уже известно, позволяет сделать важный вывод. Для искусственного превращения стабильной звезды в Сверхновую требуется прямо-таки несусветная энергия. Если б Каменный Гость обладал малой толикой такой энергии, он легко обратил бы нашу планету в пыль, – тут Шипицын еще раз небрежно взмахнул рукой. – Без всяких там фокусов с камнями.
Я поморщился.
– Всеволод Игнатьевич, мы шли за советом, а вы завели нас в тупик.
– Разве? Я только поставил под сомнение вашу гипотезу, не более.
– У вас есть и собственное предположение?
Академик вздохнул.
– Ох, не доводите до греха. Не заставляйте предаваться паранаучным фантазиям. Больше полувека я с ними боролся, знаете ли. Особенно с «летающими тарелками».
– Поэтому к вашим фантазиям следует относиться серьезно. Всеволод Игнатьевич! Если вы ошибетесь, тогда мы, то есть правительство, потеряем деньги. Большие деньги. Но не жизни.
– Понимаю. Приятно, что вопрос ставится вот так. Деньги или люди… Вы меня порадовали, Владимир Петрович.
Шипицын снял свои старомодные очки и прикусил дужку.
– Ну, что ж, давайте рассуждать вместе. Каменный Гость явно пытался причинить нам определенный вред, не так ли?
Дима возмутился.
– Определенный вред? Хохо-рошенькое дело, академик! Он пытался прикончить нас всех, даже лично на меня покусился. Он пробовал уничтожить всю жизнь на Земле, вот что.
Шипицын покачал головой.
– Всю жизнь никакой метеоритной бомбардировкой не выведешь. Какие-нибудь бактерии все равно уцелеют. А вот что касается высокоорганизованных форм…
– Вы хотите сказать, что КГ собирался уничтожить разум? – спросил я. – Избирательно? Хотел оставить планету, так сказать, обезглавленной?
– Трудно утверждать наверняка. Но такое предположение многое проясняет, как мне кажется.
– За исключением одной важной вещи, – не согласился Дима. – Если Карробус действительно собрался уничтожить разум, то почему он так слабо подготовился? Прямо какой-то космический пи-питекантроп, честное слово! Неужели он всерьез рассчитывал уничтожить нас камнями?
– Возможно, что и не рассчитывал.
– А зачем тогда швырялся?
– Провокация. Или если угодно – разведка боем. Ведь что получилось? Мы выслали к нему ракеты. И тем самым дали наглядное представление об уровне своих технических возможностей. Сообщили, что овладели термоядерной энергией, но при этом у нас хватило ума себя не уничтожить. Показали, что способны к объединению в масштабах планеты. В общем, если присовокупить еще и радиопереговоры, а также открытый поток телепередач, безудержно несущийся во все стороны от Земли, то можно не сомневаться в том, что простодушные аборигены выболтали все, что от них требовалось.
«Мы разобьем этот глупый стоун», – с грустью вспомнил я. Вовсе он не глупый оказался. И совсем не стоун.
– Но мы же не могли не отбиваться, – обескуражено сказал Дима. – Иначе нас действительно закидали бы булыжниками.
– Видимо, на этом и строился расчет, – сказал Шипицын. – Беспроигрышный вариант.
– И что ж теперь нам делать?
– Сначала давайте подумаем том, что нас ждет. Точнее, может ожидать.
Заинтриговав нас, академик вдруг замолчал. Лицо его сделалось малоподвижным, на нем резче проступили морщины, под глазами обозначились тени, а из глаз исчезли огоньки-смешинки. И если до этого момента он выглядел моложе своих лет, то после него он состарился лет на десять. Прямо на глазах.
– Вам плохо, Всеволод Игнатьевич? – кашлянув, спросил Дима.
– Весьма.
– Позвать Ядвигу Леопольдовну?
– Нет, молодой человек. Спасибо за заботу, но дело не в моем здоровье. Дело вот в нем, – Шипицын постучал по фотографиям. – Я… я все больше начинаю бояться нашего каменного гостя.
Мы с Димой переглянулись.
– Видите ли… Кто-то или что-то на пришельце уже сообразило, что метеоритной бомбардировкой нас не проймешь.
- Герцог Клим - Юрий Гулин - Космическая фантастика
- Дрейф-механик - Владимир Прягин - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- ГСП «Спасите Китеж» - Вад Капустин - Научная Фантастика
- Кремль 2222. Ладога - Андрей Посняков - Боевая фантастика
- Рифтеры - Питер Уоттс - Научная Фантастика
- Бродяга - Буянов Андрей - Космическая фантастика
- Выбор сталкера - Олег Бондарев - Боевая фантастика
- Вновь: слово свидетеля - Никита Владимирович Чирков - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Русская классическая проза
- Люди и Ящеры - Алексей Владимирович Барон - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Эпсилон Эридана - Алексей Владимирович Барон - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика