Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Владимир Петрович, у меня к вам просьба, – сказал Туманян. – Как только придете к каким-нибудь выводам, сообщите мне, хорошо?
Вообще-то, Тарас приказывал докладывать только ему да Некумыкину, но…
– Обязательно, – сказал я.
Дима поднял большой палец. Репутация фирмы пухла прямо на глазах.
Крючканов мило улыбнулся.
* * *
Сначала Каменный Гость выглядел ярким пятнышком. Потом пятнышко потемнело, увеличилось в размерах – астероид повернулся к станции своим «грязным» боком.
Разгонный блок станции сработал как надо. Судя по цифрам, мелькавшим в углу экрана, скорость сближения составляла пятьдесят шесть километров в секунду, это очень много. С такой скоростью из Москвы в Вашингтон мы летали бы за три минуты. Вскоре на темной поверхности космического пришельца стали различимыми типичные кольцеобразные структуры метеоритных воронок.
– Диаметр астероида – семь целых и три десятых километра, – сказал Фима. – Сюрпри-из…
– Семь километров?!
– Да. Плюс-минус двести метров.
– Йокст, – сказал Дима.
– Что такое?
– Да он же круглый. Прямо колобок какой-то.
– Это важно? – спросил Крючканов. – То, что он круглый?
Фима и Дима деликатно промолчали. Они много поработали над моим астрономическим образованием и теперь давали возможность блеснуть эрудицией.
– Очень важно, – сказал я. – По форме астероиды обычно напоминают картофелину, баклажан либо особо толстый огурец. Сила их гравитации слишком мала для того, чтобы выровнять поверхность. Даже Фобос и Деймос, спутники Марса, гораздо более асимметричны, чем наш Гость. Шарообразный астероид – штука очень древняя. Чтобы приобрести округлость, нужно многие миллиарды лет собирать пыль. Я не ошибаюсь, Дима?
– Точно, шев, – заверил тот. – Отлично, шев. Пятерка!
Крючканов опять улыбнулся.
– Вы умеете подбирать кадры, Владимир Петрович.
– Ну, до вас мне далеко, – проворчал я.
– Не скромничайте. На меня работает большая организация, а вы занимаетесь подбором сотрудников в одиночку. Но что значит эта шарообразность астероида? В практическом смысле?
Мне начинало нравиться его поведение. Он не пытался изображать всезнайку и не скрывался за таинственным молчанием. Несомненно, Крючканов знал много такого, чего не знали мы. Но вот чего не знал – о том спрашивал. Не стеснялся.
– Скорее всего, над астероидом поработали. Если это вообще астероид.
– Кошмар, – серьезно сказал глава ФСБ.
А он многое повидал на своем секретном веку.
– Давайте досмотрим страшилку до конца, – предложил рациональный Фима.
Смотреть оставалось почти ничего. Как только Каменный Гость начал поворачиваться своей светлой, а точнее сказать, своей блестящей стороной, запись оборвалась. Фима вернул на экран последний уцелевший кадр – с одного бока Варяжский Гость был освещен Солнцем. А с другого, противоположного бока, где у порядочного астероида должна царить честная астероидная ночь, начинала выползать вторая, пожалуй, более яркая полоска.
– Вот, – сказал я. – Что может освещать поверхность астероида на теневой стороне? На мой взгляд – искусственные источники фотонов. То есть какие-то лампы. Скорее даже прожекторы.
– Прошу заметить, – подал голос Фима.
Сказал он эти слова очень тихо, но все немедленно к нему повернулись.
– Астероид вращается в направлении, противоположном вращению планет Солнечной системы.
– Все интереснее, – произнес Крючканов.
– Вообще-то, и Венера крутится не в ту сторону, – уточнил Дима. – Но, согласен, это – редкость.
– Так. Каменный Гость не желает показать нам свою светлую сторону. А почему? – спросил Крючканов.
– Ага, – уцепился Дима. – Виктор Васильевич! Похоже, вы наш союзник, а?
– Теперь все союзники. Даже исламские террористы.
– Хорошо бы им об этом сообщить, – саркастически заметил Фима.
– А вы предлагаете все засекретить?
– Я? Да боже упаси!
– Вряд ли, – сказал я. – Скорее предоставит это нам самим. Итак, умные мои мальчики, за дело! Жду ваших пророчеств. И чем страшнее они будут, тем лучше. Виктор Васильевич, теперь мне не просто потребуются возможности вашего ведомства. Теперь они очень потребуются.
В принципе, я мог заполучить ресурсы ФСБ и вполне официально, через Тараса. Но предпочел сделать так, как сделал. И Крючканов, похоже, оценил.
– Все, что в наших силах, Владимир Петрович.
Приятно иметь дело с напуганной ФСБ, господа. Но пробовать не советую.
* * *
Я считал, что при любом сценарии самым беспроигрышным будет создание убежищ с замкнутым циклом регенерации воздуха, воды и пищи. Идеальным местом для размещения таких убежищ мне представлялись шахты, но умные мои мальчики подсказали, что шахтами обычно называются такие дырки в земле, из которых достают уголь.
Я возмутился.
– Уж это мне известно!
– Тогда пусть вам будет известно еще кое-что. Там, где добывают уголь, Владимир Петрович, бывает много меме-метана. А это взрывоопасно. Шев! Лучше выбирать рудники.
– Это такие дырки, из которых руду достают? Там тоже бывает рудничный газ, насколько мне известно.
– Вы делаете успехи. Но я бы выбрал рудники.
– Вот и займись ими, классный руководитель. А командовать тобою будет Любовь Егоровна. Будешь доставать все, что пожелает твоя женщина. С помощью ФСБ, если сам не справишься. Ты чего дергаешься?
– Петрович! Длина всех горных выработок России составляет несколько тысяч километров. Даже если усадить на каждый метр по человеку, то и тогда мы упрячем под землю… ну, миллионов этак пять-шесть. Надо же думать немного, советник.
– Представь себе, думаю. Но ничего другого не придумал. Так что, копайте эти. Штреки.
– Потребуются проходческие комбайны. Горные инженеры. Маркшейдеры.
– У нас их что, не производят?
– Владимир Петрович! Послушайте, маркшейдер – это не трактор. Это профессия такая.
– А. Ну, вербуй, обучай. Слушай, хватит скулить! Времени не то что мало, его совсем нет. И помни, каждый метр проходки – человеческая жизнь. Вполне конкретно.
– А Фимка что будет делать?
– А Фимка будет подводные лодки ломать.
– Никак не привыкну к вашим шушуточкам, шев.
– А что так? Я же к твоим попо-привык.
Но про подводные лодки я вовсе не шутил. Весь проект с закапыванием населения ничего не стоил без источников энергии. На каждого человека требовались десятки киловатт мощности, а наземные электростанции вполне могли погибнуть. И уж наверняка порвутся воздушные ЛЭП. Добыча любого горючего на какое-то время тоже могла прерваться. Да она могла стать и бессмысленной, добыча, поскольку было неясно, хватит ли в нашей атмосфере кислорода для горения этого самого горючего, будь то нефть, уголь, торф или газ. Из всех затруднений я видел единственный выход.
– Очень остроумно, – оценил Фима. – В каждый рудник – по атомному реактору. Так?
– Лучше по два. Сделаешь?
– Ле хаим, – сказал Фима. – Только потом придет время, когда скажут, что евреи сгубили атомный флот России.
Я хмыкнул. Нет, ну кто о чем!
– Нам бы до этого времени дожить.
Фима вяло махнул рукой.
– На всякий случай начну-ка я со списанных субмарин. Благо, их девать некуда. Послушайте, а с адмиралами-то вы договорились?
– Нет.
- Герцог Клим - Юрий Гулин - Космическая фантастика
- Дрейф-механик - Владимир Прягин - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- ГСП «Спасите Китеж» - Вад Капустин - Научная Фантастика
- Кремль 2222. Ладога - Андрей Посняков - Боевая фантастика
- Рифтеры - Питер Уоттс - Научная Фантастика
- Бродяга - Буянов Андрей - Космическая фантастика
- Выбор сталкера - Олег Бондарев - Боевая фантастика
- Вновь: слово свидетеля - Никита Владимирович Чирков - Детективная фантастика / Космическая фантастика / Русская классическая проза
- Люди и Ящеры - Алексей Владимирович Барон - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Эпсилон Эридана - Алексей Владимирович Барон - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика