Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двери раскрылись, и внутрь автобуса на ходу кто-то впрыгнул, на что не отреагировал вообще никто – почти все пассажиры спали. Не отреагировал бы и я, если бы не разглядел в полутьме салона две одинаковые рожи.
Близнецы были даже одеты один-в-один, и так же одинаково скалились, уставившись на меня. Недобро, с издёвочкой такой – ну что, мол, не ушёл? Они двинулись на меня одновременно, глаза их остекленели, и я понял, что очутился в ловушке и совершенно не знаю, что делать. Лихо мне не помощник – точно так, как и певец недоделанный.
Разве что…
Я коснулся поручня и уже почти приказал Жигулю заклинить задние тормоза, как вдруг позади близнецов поднялась та самая азиатка с мешками у глаз. И лицо её уродливо плыло, словно восковое, в то время как руки опускались к полу, делая её похожей на сухопутного спрута. Неизменным остался только взгляд-сверло, оставшийся у неё от прошлого облика бабки.
– Эй, – булькнула трансформирующаяся «китаянка» грубеющим, почти уже мужским голосом, и один из одинаковых обернулся. – Привет хозяйке, шакальё!
Щупальце рассекло воздух беззвучно, на меня попала горячая кровь одного из близнецов; я вскочил, и в это время автобус въехал в неосвещенный тоннель.
Глава 10
Удар вскрыл темноту россыпью ослепительных искр, я покачнулся и сник. Раззявил рот, как оказавшийся на суше окунь, но втянуть воздух не смог, будто кто-то всесильный взял да и включил в нашем сонном автобусе космос.
Со всех сторон слышались мычание и стоны, щелчки и свист, как если бы лихой казачий разъезд на святках нарвался у погоста на гурт вконец обнаглевших бесов. Ничего не в состоянии предпринять, я тупо отполз в сторону, чтобы, цепляясь за спинки сидений, едва-едва наполнить скукоженные внезапным ударом лёгкие.
И когда тоннель выплюнул автобус на божий свет, стало ясно, что на помощь мне пришёл тот, кто ещё недавно пытался убить.
Щупальцерукое долговязое нечто расправилось с одним из одинаковых почти сразу: в широкой груди последнего краснело несколько рваных дыр. Второй близнец тщетно пытался выбить окно, при этом вовсю топчась грузными ботинками по будто бы ничего не замечающим женщинам-пассажиркам. Кровь из его ран лилась им на лица, одежду, попадала в волосы, но они спали болезненно крепким сном, будто бы совсем всего этого не ощущая.
Седой мутант, тот самый отец несчастной Саши, выбрасывал руки-бичи сверху и сбоку, как лассо, пытаясь обвить и повалить охотника, в одночасье превратившегося в беглеца. И при этом явно осторожничал, чтобы не навредить болванам, в которых превратились обычные пассажиры. В отличие от противника: в попытке спастись тот нещадно топтался им по головам, животам, груди.
Я не мог остаться в стороне. Отдышавшись, накинулся со спины, схватил своего преследователя и всем весом потянул назад, стаскивая с несчастных женщин. Тот затрепыхался в попытке освободиться, больно врезал мне затылком в скулу, лишь чудом промахнулся локтем поддых, но вдруг застыл – перед нами показалось вытянутое лицо:
– Ты меня слышишь? – бесцветным, холодным голосом произнёс мой внезапный союзник.
И как будто бы спрашивал он не удерживаемого мной близнеца…
– Я знаю, ты меня слышишь, сучка… – отец Саши приблизился почти вплотную, будто никак не мог различить, что там ему сипели в ответ. – Думала замаскировать всё под пробуждение прирождённого? Что торпеда твоя справится, всё будет шито-крыто, и я не догадаюсь? А если не справится, то я не удержусь от соблазна, да и задушу его? Всё так, сучка, всё так. Только вот прыткий он оказался. Ушёл. А двойняшка твой не прыткий, – он обвил шею близнеца этим своим щупальцем-хлыстом, и тот замычал, забился что было сил, но я удержал. – И предсказуемый, в отличие от тебя. Жди, сучка, я приду за тобой. Готовь себе погребальный ковёр.
Щупальце перекрыло кислород, и одинаковый начал задыхаться. Я держал его ещё секунд пять, после чего понял, что соучастником убийства быть не хочу. Что неправильно это – вот так! Что всегда есть место человечности…
Я почти отпустил его.
– Держи! Держи его! – рявкнул бывший сосед, брызгая тягучей слюной; мир рябил, как старый ламповый телевизор. – Она нас всех угробила: тебя, меня, Сашу мою! Это слуга той дряни, что тебя оттрахала! Не отпускай!..
Что-то зарычало во мне: потаённое, глубокое, исконное. Глубже храма и сущностей в нём. То самое, что рычало, когда я рвал одежду Сабэль. Лихо задрожало мелко-мелко, будто готовое вот-вот исчезнуть, а гремлин бился в истерике и бегал по световому кругу, не выпускавшему его с постамента. Меня, словно сосуд, заполнило злобой.
– Давай… Давай же… – отец Саши будто бы ждал от одинакового чего-то ещё, помимо смерти.
И дождался.
Рябящий воздух как будто пылью какой наполнился, стал тягучим, словно кисель. Когда я разжал хватку, на грязный ребристый пол рухнуло уже бездыханное тело, а стекло, которое безуспешно пытался выбить одинаковый, взялось золотистой поволокой, несколькими струями вбирая в себя ту самую пыль. Через миг оно стало мутным зеркалом, и в нём не отражалось никого, кроме моего тощего седого союзника.
– Доппельгангер! – с придыханием произнёс выглядящий уже вполне обычным человеком отец Саши. – Вот и доппельгангер! Ну-ка, что ты расскажешь мне, друг мой ситцевый?.. Покорись!
Он вытянул руку, то же с небольшой задержкой сделало и отражение. И когда их пальцы соприкоснулись, зеркало вмиг опустело, снова уступив место обычному стеклу – внутрь залитого кровью салона пробился первый утренний свет.
Растерянно дыша, я истуканом стоял посреди автобуса возле мёртвого человека. Я, ещё недавно топивший остаток жизни в алкоголе с одиночеством на брудершафт, стал убийцей.
– Сядь! Нельзя давать спящим повод для подозрений, – бывший сосед грубо толкнул меня обратно на сиденье и устроился сам. – И ни в коем случае не лезь туда. Уясни: на воре и шапка горит. Тебя сразу «вспомнят» и обвинят в его убийстве. Все разом обвинят, понял? Веди себя, будто ты в кино: сиди, помалкивай и смотри. Это самый простой приём.
Рябь сгинула, едва он договорил, а вместе с этим к людям вернулся и их обычный вид. Тишина в салоне была, естественно, недолгой.
– Тут человеку плохо!
Тело в проходе лежало почему-то только одно. И первыми к нему бросились те самые женщины, по которым убитый всего минуту назад потоптался сполна. Я изо всех сил старался держаться естественно. Даже пытался изобразить какую-никакую обеспокоенность, в то время как сосед был неуловимо весел – так веселятся люди, сознающие всю бесповоротность ситуации. Висельники, например.
– Знаешь, что забавно, Костя? – спросил он на ухо неприятным, стылым каким-то голосом, кивнув на женщин. –
- Старый рыцарь - Дилара Маратовна Александрова - Героическая фантастика / Прочие приключения / Фэнтези / Эпическая фантастика
- Старый рыцарь - Крепкая Элья - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Прочие приключения
- Белая Полоса вокруг - Алексей Абвов - Боевая фантастика
- Антимаг - Александр Гедеон - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Ловчие Удачи - Вячеслав Седов - Боевая фантастика
- Подрывник будущего. «Русские бессмертны!» - Александр Голодный - Боевая фантастика
- Клыки. Истории о вампирах (сборник) - Коллектив переводчиков - Боевая фантастика
- Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона - Александр Голодный - Боевая фантастика
- Война Кланов. Медведь 1 - Алексей Калинин - Боевая фантастика / Боевик / Фэнтези
- Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков - Героическая фантастика