Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Капрал сначала не понял, что произошло, но через пару секунд увидел в шеренге брешь: в строю не хватало калмыка. Бросив взгляд вниз, Ярослав нашел бессознательного подчиненного, Ялбу лежал не шевелясь, лицо залила кровь. Не мешкая, нарушая Устав, капрал одним прыжком подскочил к калмыку и перевернул его на бок – им подробно объяснили, какую первую помощь нужно оказать собрату при разных ранениях. Захлебнуться собственной кровью капрал Ялбу не позволил.
– Носилки! – что есть мочи крикнул капрал.
Атакующие прошли сквозь строй первокурсников в мгновение ока, но уже через десяток саженей перешли на шаг, а еще через десяток и вовсе остановились. Откуда-то сбоку них появилась пара витязей с двумя жердями, соединенными плотной парусиной. Не говоря ни слова, они положили их рядом с Ялбу, взяли бессознательное тело за руки-ноги и на счет «два» аккуратно переложили на серую парусину.
– Ты ублюдок! – взревел раненым медведем Ярослав, увидев окровавленный приклад Андрея. – Это ты его ударил?! Зачем?
Не понятно, чего было больше в яростном крике капрала: вопроса или обвинения.
– Догадайся, капрал, – презрительно глянув на Ярослава, второкурсник вытянулся во фрунт.
– На свои места шагом а-арш! – негромкий хриплый голос Александра Петровича осадил капрала, словно кружка ледяной воды пьянчугу.
– Курсант Смирнов! – не глядя на красного от ярости капрала, наставник повернулся к вытянувшимся во фрунт шеренгам второкурсников.
– Я! – серо-голубые глаза курсанта задорно блеснули и сразу погасли, встретившись с неприязненным взглядом наставника первогодков.
– Что ж ты так неаккуратно бежал? Ведь приказ в корпусе простющий – братьев не калечить, в свары не вступать, а у вас уже второй случай за полторы недели. Нехорошо.
– Не специально, господин наставник! Руку чуть выше с прикладом поднял, но такого больше не повторится, – спокойно ответил Андрей.
– Конечно, не повторится, но для памяти нужно оставить зарубку, авось в жизни пригодится…
Вечером на плаце выстроились два курса. Перед витязями вышел старший наставник Михей Павлович, по привычке держа в руках небольшой кнут. Несильно постукивая по бедру, словно отмеривая уходящие мгновения жизни, он обвел взглядом плац и нехотя сказал:
– За нарушения приказа по корпусу, за злодеяния против брата по духу курсант Смирнов приговаривается к полусотне ударов батогами! Приговор привести в исполнение немедля!
Еще не смолкли слова Михея Павловича, а в конце плаца, из одноэтажного дома старшего наставника вышел полуголый Андрей Смирнов в сопровождении двух сокурсников. В руках у одного из них был длинный куль, завернутый в холстину, второй нес плотную мешковину.
Витязи с содроганием глядели, как исполняется приговор. Наставник провинившегося курсанта по правилам корпуса лично приводил наказание в исполнение. В большинстве случаев они не были телесными: царь требовал не калечить пестуемых «птенцов» понапрасну, тем более, когда есть не менее действенные меры наказания. Но если телесные наказания случались, то обычно за крупную провинность, за которую в армии казнят или заставляют смывать кровью свой позор.
Бледный Андрей опустился на подложенный перед ним квадрат мешковины. Голова витязя вопреки обыкновению не склонилась в знаке смирения, он глядел на мир светлыми чистыми глазами правого в собственных убеждениях человека. Его мировоззрения не смог перебороть даже отец Варфоломей, с тоской молодой епископ глядел на Андрея, понимая, что этот отрок в чем-то прав, прав по каким-то одному ему известным правилам и догмам. Витязь глядел на собратьев с улыбкой: немного унылой, немного обреченной и чуточку веселой.
Курсант понимал, что после экзекуции он вряд ли выживет. Полсотни ударов и взрослый мужчина не всегда выдерживает, а что говорить о нем? За размышлениями он пропустил момент, когда на спину упал первый удар. В теле взорвался снаряд боли, волнами разлившийся по уставшим членам. Удары сыпались один за другим, но Андрей держался: третий… седьмой… десятый…
На одиннадцатом курсант упал лицом на плац, с веселой обреченностью поднялся на руках, вскинул голову, обвел взглядом замершие шеренги и приготовился принять новую порцию ударов…
После двадцать девятого удара витязь не смог подняться. Из последних сил он на дрожащих руках тянулся вверх, силясь удержать колышущееся тело в равновесии. Белоснежные снежинки, упав на спину или плечи курсанта, превращались в кровавые льдинки. Они будто охлаждали пыл обессиленного Андрея. Но он продолжал бороться, даже тогда, когда двое друзей подхватили его под руки и бегом потащили в лазарет. Приговор, не приведенный в исполнение, отложили на неопределенное время: забивать мальчишку до смерти старший наставник запретил.
По злой иронии на соседних кроватях в натопленной длинной палате царства Гиппократа лежали два курсанта. Один получил сотрясение мозга и лишился передних зубов, а другой на всю жизнь получил страшные шрамы на спине…
Середина марта 1712 года от Р. Х.
София
Весна в Болгарии расцвела пышным цветом, благоухали полевые цветы, деревья радовали глаз девственной зеленью, наливающейся жизненной силой. Мир преобразился так быстро, что мне стало как-то неловко. Я провел здесь прорву времени: договаривался с посланниками повстанцев, слушал доклады о передвижениях турок, засылал тайных гонцов к австрийским Габсбургам, а в это время моя царица с наследником вынуждена томиться в столице, решая государственные проблемы, о которых должен думать только я. Есть в этом что-то неправильное…
– Ваше величество? – Негромкий голос князя Григория Федоровича Долгорукого прогнал прочь несвоевременные мысли.
– Все хорошо, генерал, продолжайте, прошу вас.
Наши войска, уменьшившиеся до 52 тысяч солдат, встали на квартиры в предместьях Софии и ближайших городках. Добровольческие полки, присоединившиеся за семь-восемь месяцев, стояли отдельным лагерем. Там их гоняли русские офицеры, стараясь сделать из пришедшего люда боеспособные батальоны, пусть не равные нашим по боевым качествам, но хотя бы имеющие представления о построениях и отражениях атак противника. Надо заметить – стремление православных освободиться от ига Османской Порты действовало сильнее любого телесного наказания. Хотя неприятные инциденты с участием черногорцев, сербов, венгров и греков случались постоянно, что поделаешь, менталитет у людей разный, все импульсивные, драчливые. Но ведь русские офицеры и поставлены во главе батальонов и рот для того, чтобы обуздать яростную непокорную натуру. Объединять повстанцев в полноценные пехотные полки по решению Генштаба не стали – применили принцип башкирских казачьих пятисотенных полков, с той лишь разницей, что там была исключительно кавалерия, а здесь пехота.
Часть армии заняла пустующие
- Славься! Коронация "попаданца" - Михаил Ланцов - Альтернативная история
- Богатырь - Александр Мазин - Альтернативная история
- Богатырь - Александр Мазин - Альтернативная история
- Перерождённый богом Том 3 Бремя изгоя. - Стас Пылаев - Попаданцы / Фэнтези
- Государь - Алексей Иванович Кулаков - Альтернативная история / Мистика / Попаданцы / Периодические издания
- Окно в Европу - Михаил Ахманов - Альтернативная история
- Над миром - Сергей Сергеевич Эрленеков - Боевая фантастика / Космическая фантастика
- Война с кентаврами - Юрий Иванович - Попаданцы
- Аврелиан - Аарон Дембски-Боуден - Боевая фантастика
- Проповедь в аду - Олег Рыбаченко - Боевая фантастика