Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гладко стелешь, Миша, — глянул мне прямо в глаза князь Дмитрий. — Ох и гладко.
— Из воевод в строю только Хованский-Бал остался, — покачал головой я, — не его ж в Москву со знатными ляхами посылать.
— Уж конечно не его, Гедиминовича, — подтвердил князь Дмитрий. Он не доверял Хованскому, конечно же, вовсе не из-за происхождения его рода от литвинского князя Гедимина через его второго сына Наримунта, выкупленного в Орде великим князем Московским Иваном Калитой и принявшего православное крещением под именем Глеб. Я ещё не слишком хорошо разбирался в боярских интригах Москвы и тонкостях местнического ранга, однако и без воспоминаний князя Скопина понимал, столкнуть лбами Хованского и царёва брата очень просто. И уж какой тогда звон пойдёт — любо-дорого послушать.
— Вот и выходит, Дмитрий Иванович, что тебе к царю ехать, — повторил я, — больше и некому. Донесёшь брату сеунч,[3] привезёшь пленников, он и позабудет о том, как ты на свадьбе его хулил после Болхова.
Князь Дмитрий скривился, когда я напомнил о его самой серьёзной размолвке с царём. Однако ничего говорить не стал. Ну я и подлил малость в огонь маслица.
— Можно ещё Бутурлина сеущиком послать, — сказал я, — да род его местом не вышел для такого дела.
Тут уже князь Дмитрий задумался всерьёз. Бутурлин показал себя толковым воеводой. Принял командование после ранения Мезецкого и пропажи Голицына. Вместе с ним мы собирали поместную конницу для последней атаки на фланг преследующего отступающих стрельцов Жолкевского. Род его после того, как он привезёт царю знатных польских пленников, сильно возвысится в местническом ранге, и это изменит общий расклад сил в Москве. Ничего подобного князю Дмитрию не было нужно. Он понимал, кто доложит царю о победе, тот и будет в фаворе, рядом с троном. Допускать туда Хованского или даже Бутурлина, да и меня тоже, князь Дмитрий не собирался.
— Бутурлин хоть и не худороден, — заявил князь Дмитрий, — но прав ты, Миша, местом не вышел. Придётся мне взять на себя тяготу сию и везти пленных ляхов на Москву.
— Я царю отпишу, чтобы прислал сюда брата Ивана Пуговку, — добавил я, — да подкреплений попрошу. Назавтра Жолкевский снова ударить может, а то и ночью, так что отправляться тебе следует поскорее, чтобы пленников ляхи не отбили. Я же удар здесь приму, в таборе, а после к Царёву Займищу пойду, соединюсь там с Валуевым. Ежели царь даст ещё людей, то пускай идут прямым ходом туда. В Займище поправлю войско, и выступлю на Жигимонта, к Смоленску, скорым ходом.
По моему приказу дьяк уже составлял подробную отписку царю, где указывались потери, и перечислялись захваченные знатные пленники, и была просьба о подкреплении и пополнении огненного припаса для пищалей и пушек. Её вручат гайдукам князя Дмитрия перед тем, как они покинут табор. Но случится это не раньше, чем станут понятны планы ляхов. И тут нам, скорее всего, придётся ждать до утра.
Но и ночью нельзя терять бдительности. О чём я лично напомнил Огарёву и Делагарди.
— Думаешь, могут ночью полезть? — спросил свейский генерал, и в голосе его была изрядная толика здорового сомнения.
— У них есть запорожцы, — напомнил я, — а они до таких штук горазды. Да и пехоту ты видел сам при пушках, а её в дело Жолкевский не пустил сегодня.
— Маловато той пехоты, — покачал головой Делагарди. — Оно, конечно, у страха глаза велики, особенно ночью, но всё равно их слишком мало для штурма лагеря, который настолько хорошо укреплён.
— Штурмовать может и не полезут, — согласился я, — а вот пакость какую устроить могут. Петарды[4] притащить например, и подорвать ими возы, чтобы завтра утром гусары в табор въехали как к себе в домой.
Делагарди согласно кивнул и выделил офицера, из более-менее сносно говоривших по-русски, чтобы вместе с Огарёвым организовал караульную службу на всю ночь.
Теперь нам оставалось только ждать утра.
[1] Отписка — в русском делопроизводстве XVI–XVII вв. письменное сообщение, уведомление; письменный отчет
[2]Караценовая или карациновая броня состояла из металлических чешуек, набранных на кожаную основу. Получила название от польского термина karacena, который происходит от латинского слова coraicea, буквального значившее «жесткая кожа»
[3]Сеунч или Саунч — в Великом княжестве Московском и Российском государстве XV–XVII веках донесение (важная, радостная весть) гонца (который назывался «сеунщик» или просто «сеунч») от военачальника правительству, обычно с известием о тех или иных военных успехах
[4] Петарда (франц. pétard, от péter — разрываться с треском) — заряд спрессованного дымного пороха, помещённый в металлическую или картонную оболочку. Петардами взрывают ворота, палисады
* * *
В польском стане царило уныние. Лучшего слова не подобрать. Жолкевский всё поставил на карту, и проиграл. Чёртов московский воевода сумел переиграть его младших офицеров. Те оказались полными болванами, что Зборовский, который угодил в плен, что Струсь, под которым в последней атаке убили лошадь, и судьба его до сих пор неизвестна. Гетман отдавал себе отчёт, что московиты спаслись от поражения лишь благодаря рабскому труду ополченцев, которые укрепляли лагерь всю ночь и даже во время битвы, и, конечно же, просто собачьей выучке их знаменитых стрельцов. Иначе и быть не могло.
В то, что московский воевода сумел переиграть его, опытного гетмана, не раз бившего куда более серьёзных врагов, Жолкевский просто не верил. С кем прежде сражался этот Скопин-Шуйский? С полу бандами Болотникова, который опирался на фальшивого царя, сидевшего в Самборе, да с войсками второго самозванца, среди которых был и Зборовский, да и лихой всадник Александр Лисовский со своими лисовчиками. Вот только все они не ровня коронному войску Жолкевского. А значит поражения избежать московский воевода смог только рабским трудом ополченцев и варварской, звериной преданностью дворян, которые шли на гусарские хоругви в сумасшедшие, самоубийственные атаки.
Но это не отменяло того факта, что московское войско не разбито, хотя его и удалось загнать в лагерь. Вот только штурмовать его без пушек и без пехоты — гиблое дело. Гусары хороши в поле, там с ними никому не справиться, но штурмовать лагеря они не обучены. Спешить у них можно разве что пахоликов, да и то будет урон чести, они какие-никакие, а шляхтичи, и рождены воевать в седле. Прикажи
- Игра в прятки - Рут Лесс - Остросюжетные любовные романы / Периодические издания / Триллер
- Экспедиционный корпус - Георгий Лопатин - Альтернативная история / Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Давай погуляем в тумане - Виолетта Валерьевна Ларикова-Захарова - Альтернативная история / Путешествия и география / Ужасы и Мистика
- Первый день весны - Юрий Владимирович Сапожников - Периодические издания / Русская классическая проза
- Одержимые - Edd Jee - Мистика / Периодические издания / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Жизнь «S» ранга (СИ) - "Жаркое Пламя" - Попаданцы
- КОРМУШКА - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Пункт назначения 1978 - Виктор Громов - Попаданцы
- Пункт назначения 1990. Шаман - Виктор Громов - Альтернативная история / Мистика / Попаданцы / Периодические издания
- Олигарх (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Альтернативная история