Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И окажется, что «Гедда Габлер» не только про тех, кто там, где от жиру бесятся, она и про тех, кто живёт в другой стране, в другое время, у кого нет времени поднять голову от вечных забот, она, Гедда Габлер, пытается и им что-то сказать, и из-за них она стреляется, и к ним она взывает, она взывает ко всем к нам, не только женщинам, она надеется, что её услышат, мир отчасти её услышал, от мужского тщеславия, от мужского чванства, остаётся всё меньше и меньше, и я надеюсь, придёт день, женщины, сколько их будет, 5, 10, 100, больше, когда это будет, через 5, 10, 100 лет, позже, выйдут на площадь с плакатом «Я – Гедда Габлер», уверен, обязательно это случится, может быть на плакате будет написано другое имя, но смысл будет всё тот же, «Я – Гедда Габлер», и многие начнут понимать, священная обязанность каждой женщины, задуматься о самой себе, не во имя эгоизма, а во имя высокого альтруизма, и не только женщины, мужчины, поймут высокий смысл этого альтруизма, который взывает ко всем.
Остаётся повторять вновь и вновь.
Я – ГЕДДА ГАБЛЕР
Опус шестой. Фиеста: «…и Брет была с ними»
Возвращаясь ко времени моей молодости…
Роман Эрнеста Хемингуэя[400] «Фиеста. И восходит солнце»[401], прочёл в молодости.
Время было переломное, на авансцену выходили шестидесятники-[402], дерзкие, шумные, возможно, наивные, возможно, сентиментальные. К интеллектуальному авангарду того времени не относился, скорее, был неофитом[403], к тому же робким и неуверенным. Но к интеллектуалам тянулся, прислушивался к их мнению, читал книги, которые читали они, смотрел фильмы, которые смотрели они, повторял их оценки, не очень различая собственное мнение.
В те годы стоило мне перейти какую-то стадию опьянения,
…никогда этим особенно не увлекался, и тогда, и потом, был скорее созерцателем, чем участником, просто хотел осознавать чувство сопричастности к крутым, как тогда они представлялись, современникам моего окружения…
как непроизвольно повторял «и с ними была Брет». В моих словах не было ничего скорбно-драматического, скорее поза, бравада, желание выглядеть многозначительным, но очень удивился, когда мне рассказали, что в Москве, в некоем полубогемном собрании, где пили, острили, некая девушка (если жива сейчас, то стара, как и я) неожиданно для всех сказала
«и Брет была с ними».
После рассказа о той, неведомой мне девушке из Москвы, фраза «и Брет была с ними», уже никогда не забывалась.
…Не знаю, наш мозг похож на компьютер, или компьютер придуман как подобие нашего мозга, но после знакомства с компьютером, получил новый язык для описания «отделений» моего мозга, стал называть их «файлами», часто про некоторые из них забываю, они хранятся, кажется, в недоступном
- Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга третья - Рахман Бадалов - Критика / Прочее
- Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая - Рахман Бадалов - Критика / Прочее
- Её жизнь в искусстве: образование, карьера и семья художницы конца ХIХ – начала ХХ века - Олеся Авраменко - Биографии и Мемуары / Прочее
- Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов - Анна Сергеевна Акимова - Прочее / Культурология / Литературоведение
- Оперы и призраки. Страшные истории в буквах и картинках - Ляля Кандаурова - Прочее / Музыка, музыканты
- Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы). Книга вторая. Некоторые проблемы истории и теории жанра - Анатолий Бритиков - Критика
- 100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е - Екатерина Алексеевна Андреева - Прочее
- От колыбели до колыбели. Меняем подход к тому, как мы создаем вещи - Михаэль Браунгарт - Культурология / Прочее / Публицистика
- Русская литература в 1843 году - Виссарион Белинский - Критика
- Иностранные боевики-террористы. Иногда они возвращаются - Владимир Семенович Овчинский - Прочее / Политика / Публицистика