Форма входа
Читем онлайн Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
иметь их. Между тем приговоры о людях и вещах произносятся самые решительные и безапелляционные.
Вечером был Чижов, на несколько дней приехавший из Москвы. Мы обнялись, как старые друзья, каковые и есть на самом деле. Он сильно поседел. Рассказ о Ребиндере, который перед смертью совсем разорился необдуманными спекуляциями. По словам Чижова, его, бедного, терзало также честолюбие. Ему вообразилось, что он непременно должен быть министром, и верил, что провидение предназначило ему играть важную политическую роль. В то же время он хотел жениться, и две невесты его отвергли.
Вечером был также Гебгардт. Он, бедный, совсем превратился в старую бабу-сплетницу. Он только и знает, что рассказывает разные слухи и на все и на всех брюзжит.
24 ноября 1865 года, среда
Бибиков был судим в уголовной палате за свою книгу:
«Критические этюды» и приговорен к шестидневному тюремному заключению. Большинство судей однако, находило, что его нельзя осудить за те вины, которые формулированы министерством внутренних дел, и только по настоянию прокурора и состоялся приговор.
26 ноября 1865 года, пятница
Газеты извещают, что генерал-адъютант Н. Н. Анненков, бывший киевский генерал-губернатор, умер.
На днях доктор Вальц говорил, что холерных случаев, и притом смертных, уже было пять.
27 ноября 1865 года, суббота
Демократизм должен состоять не в том, чтобы каждого человека сделать подобным другому, — такого смешения и однообразия не допускает природа, — а в том, чтобы каждому предоставить возможность быть или самостоятельным, или повиноваться, как это ему лучше или удобнее. Из того, что некоторым не хочется повиноваться, еще не следует, что они и не должны повиноваться.
30 ноября 1865 года, вторник
Виделся с Чижовым и Поленовым. Поленов такой же добряк, каким был всегда. Чижов по-прежнему считает себя способным обмануть целый свет. Между тем он истинно честный человек и на деле никого не обманет и неспособен обмануть.
1 декабря 1865 года, среда
Вечер у Мне как-то тяжело бывает в большом сборище людей. Слышать то же бесконечное разногласие мнений, те же нелепые толки, те же вести о происшествиях, которые никогда не случались или случались вовсе не так, и проч. Тут надо или молчать, или впадать самому в мутный поток тех же пустых речей, а наблюдать всех этих передовых личностей, право, не стоит труда. Да я и знаю их уже очень хорошо; все непобедимые самолюбия, претендующие на исключительное первенство. Одно лицо, однако, тут было любопытное — старый мой знакомый Стороженко, служивший два года при Муравьеве и исполнявший его разные поручения. Он закрывал монастыри, производил следствия и проч. Это плутоватый малороссиянин первой руки.
Он рассказывал много интересных вещей, которые были бы еще интереснее, если бы ему можно было верить во веем. Но он рассказывает умно и замысловато, с малороссийским юмором.
2 декабря 1865 года, четверг
Опять на большом сборище — на обеде у вице-президента Медицинской академии Глебова. Он праздновал день рождения своего четырехлетнего сына, которого и он и жена его любят до безумия. Тут были все медицинские знаменитости и профессора: Дубовицкий, Якубович, Цыцурин, Боткин и т. д. Все это общество очень ласково приняло меня. С Якубовичем я говорил по-малороссийски. Это в обращении, что называется, добрый малый, немножко с забубенными замашками.
3 декабря 1865 года, пятница
Вечером происходило у меня чтение. Гончаров читал драму графа Толстого «Смерть Иоанна Грозного», о которой много говорили в публике. Пьеса действительно замечательная по верности характеров Грозного и Бориса Годунова и вообще по искусной обработке. Слушать собралось довольно много гостей, особенно дам. Между последними сияла А. С. Старынкевич, которую я прозвал королевой Анной за ее величественный рост и эффектную красоту. Приглашал я и моих академических товарищей, в том числе и Пекарского. Что касается последнего, то я, впрочем, был почти уверен, что он не приедет. Он не признает поэзии, считая ее слишком ничтожною для своего академического ума.
4 декабря 1865 года, суббота
В N 263 «Северной почты» напечатано первое предостережение «Голосу» — вероятно, за его антинациональные выходки. Так, например, он отзывался с каким-то глумлением о делах наших в Средней Азии по случаю занятия Ташкента, что особенно теперь некстати по причине всяческих случаев, распространяемых в английских газетах насчет наших завоевательных видов и проч. У «Голоса», кажется, одна забота — во всем противоречить «Московским ведомостям», с которыми он в страшной вражде, и чтобы насолить этой газете, чуть ли не готов доказывать всякие нелепости, даже в подрыв нашим интересам. Этим он думает дать себе особенный цвет и физиономию.
Замечательные речи председателя царскосельского земского собрания — Платонова и члена — графа Шувалова, произнесенные в земском собрании и напечатанные в 319-м N «С.-П. ведомостей». Дело идет о том, чтобы просить правительство об установлении общей земской управы для рассмотрения общих государственных экономических дел.
Вечер у Ржевского. Тут собираются обыкновенно все приверженцы дворянских интересов. Между такими приверженцами заметнее всех Скарятин, издатель «Вести», дворянской газеты. Во всяком случае он весьма неглупый и даже даровитый человек. Он хорошо говорит и готовит себя в ораторы будущей земской думы — если таковая будет. Тут был также и известный Мельников, плутоватое личико которого выглядывало из-за густых рыжеватых бакенбард. Он выбрасывал из своего рта множество разных анекдотов и фраз бойкого, но не совсем правдивого свойства. Шиль, отставной профессор Гельсингфорсского университета, откуда вытеснили его шведы, — политико-эконом, неглупый, но, кажется, высоко думающий о своих умственных и ученых достоинствах. После явился и малютка Фукс, обратившийся ко мне с самым дружеским пожатием. С ним обращаются не без некоторой осторожности, так как считают его за шпиона у Валуева. Он теперь держит себя с известным величием, как подобает члену министерского совета. Кабинет Ржевского слишком наполнился, и мне стало неловко в этом сборище людей, которые все претендуют на важное значение в обществе, чрезвычайно остроумно судят о всех современных вопросах, не щадя никого и ничего, и стараются выказать столько ума и знания, что мне, маленькому и темненькому человечку, тут уже вовсе нечего было делать, и я поспешил себя вынести из этой для меня слишком блестящей среды.
Поутру заезжал к Варваре Дмитриевне Ладыженской. Тут познакомился с ее двоюродным братом, флигель-адъютантом Н. В. Воейковым, который почему-то знает, что я был некогда знаком с его дедом, П. С. Молчановым, состоявшим статс-секретарем при Александре I. Действительно, когда я был студентом и жил у г-жи Штерич, он часто бывал у нее, иногда сажал меня возле себя и подолгу со мной говорил о Малороссии, которую очень любил. Он умер
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко бесплатно.
Похожие на Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко книги
- Дневник. Том II. 1856–1864 гг. - Александр Васильевич Никитенко - Биографии и Мемуары
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Записки - Модест Корф - Биографии и Мемуары
- Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев - Биографии и Мемуары
- Болельщик - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера - Генрих фон Фосслер - Биографии и Мемуары
- Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро - Биографии и Мемуары
- Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 1 - Эжен-Франсуа Видок - Биографии и Мемуары
- Диссиденты 1956–1990 гг. - Александр Широкорад - Биографии и Мемуары
- Мой театр. По страницам дневника. Книга I - Николай Максимович Цискаридзе - Биографии и Мемуары / Театр