Форма входа
Читем онлайн Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
своих внутренних делах и возводя войско свое на степень, соответствующую великой державе, она вовсе и не помышляет о войне. Значит, ни одно государство в Европе не может заниматься своими внутренними делами, не спрося на то согласия г. Бисмарка. Ведь в таком смысле отнесся он и к Бельгии и к Италии. И вот ученые и высокомыслящие люди немецкие пустились научным образом доказывать справедливость такой разбойничьей политики. И война во Франции была бы неизбежна, и потоки крови полились бы снова, и открытый грабеж германских рыцарей пронесся бы губительным ураганом по лучшей части Европы единственно потому, что так угодно Бисмарку. Могут ли далее простираться политическое высокомерие и алчность нации, которая так много толковала о прогрессе науки и цивилизации! Облагородила ли сколько-нибудь и очеловечила ли их наука? К счастью, на этот раз у России нашлось столько здравого смысла, что обожание Пруссии не помешало ей, как говорится, несколько окрыситься на ее замыслы, и Англия тоже вошла в свою роль великой державы и решительно подняла и свой голос против предпринимаемого разбоя в Европе.
У всякого найдется довольно способности, чтобы повредить полезному делу или начинанию; помочь ему — другое дело.
7 июня 1875 года, воскресенье
Дурно прощается с нами май. Последние его дни холодны и дождливы. Вот тем же приветствует нас и июнь.
Когда человек приближается к концу, он чувствует то же, что зритель в театре по окончании пьесы. Все, что казалось ему таким действительным на сцене жизни, что возбуждало его участие, представляется ему сущим вздором. Все это комедия, обман, выдумка, опасная игра. В заключение серьезною оказывается одна вещь, — опущение занавеси, смерть. Умирая, Август-император сказал окружающим его: «Друзья! Пьеса сыграна, — рукоплещите». Тоже один знаменитый человек, кажется, Мориц Саксонский, перед смертью произнес: «Друзья! Какой прекрасный сон видел я!»
Речь моя напечатана в 129 номере «Нового времени». Я отовсюду слышу о ней самые лестные отзывы.
5 июня 1875 года, четверг
Правительство в больших заботах: говорят, в губерниях найдено множество разных воззваний к народу революционного свойства. Беспрестанно забирают распространителей их. А между тем всеобщая деморализация растет все более и более во всех слоях общества. Если это правда, то положение наше очень печально. Что должна делать тут интеллигентная часть общества? Она должна дружно противодействовать этому разрушительному, разлагающему направлению. Правительство должно это понять и привлечь к союзу с собою эту лучшую часть общества. Вот почему, например, проект о лишении университетов их прав чрезвычайно несвоевременен.
Я имел длинный разговор с Деляновым. Он описывал мне подробно печальное состояние наших университетов, их полнейшую деморализацию, будто бы в сословии самих профессоров. Это-то, по его словам, вынуждает министерство ограничить автономию их. Но время ли к этому? Никак не следует принимать крутых мер.
Мы, книжные люди, думаем, что нужна истина, чтобы общества жили добропорядочно и благополучно по возможности. А вот Китай более 4000 лет живет ложно… Дело не в истине, а в убеждении и вере. Если вы верите во что-нибудь, что это истина, то верование ваше обеспечивает известный порядок вещей, — и это все, что нужно.
Природа в отношении к человеку — страшный деспот. Если она преследует тебя, — удирай от нее по возможности: настигнет — беда! Приспособляйся к ее велениям и законам, как умеешь.
11 июня 1875 года, среда
Одна из остроумнейших пословиц, выражающих здравый смысл народа, это «до Бога высоко, до царя далеко».
Человек долго может следовать одному направлению вследствие какой-нибудь укоренившейся в нем идеи. Все другие стремления, не подходящие под нее, он заглушает в себе. И чем овладевшая им идея кажется ему возвышеннее, тем становится он недоступнее другим внушениям, хотя бы это были внушения сердца или разума. Она увлекает его все далее и далее, пока не натолкнет его на роковой кризис. И тут только обнаруживается, что он остается все-таки человеком с многосторонними требованиями его природы, они вступают в свои права.
15 июня 1875 года, воскресенье
Тревога: недалеко от нас в два часа ночи произошел пожар, возле так называемого Монмартра. Сгорели пять домов и лютеранская церковь. Я не спал до двух часов, но не слыхал ни малейших признаков начавшейся беды, также и мои домашние. Только поутру, в 8 часов, узнали о случившемся. Следовало бы, кажется, как-нибудь давать знать публике о пожаре; иначе могут люди сгореть у себя в постели. Прежде звонили в набат, но это почему-то отменено. В небольшом деревянном городке нужно спящих пробуждать, это не то, что в Петербурге. Да и там Трепов завел колокольчики у пожарных, когда они едут тушить пожар.
18 июня 1875 года, среда
В сегодняшнем 166 N «Голоса» напечатан циркуляр министра народного просвещения, чрезвычайно замечательный по его бестактности. Тут разом три ошибки: первая в том, что нельзя слегка и голословно говорить о таком важном обстоятельстве, как распространение у нас революционных идей и действие революционной пропаганды в 37 губерниях. Нужно, чтобы правительство сделало известным судебное расследование, которое производится по этому поводу. Говорят, что забрано более 500 человек, а мы, кроме слухов, конечно, более или менее преувеличенных, ничего о том не знаем. Если общество в опасности, то как же о том не знать обществу? Вторая ошибка: объявление войны между школою и семьей. В-третьих, не может же не знать министр народного просвещения, что враждебному настроению общества против школ он сам много содействовал крайними и крутыми мерами в проведении учебной реформы. Наконец, тон всего циркуляра отличается каким-то презрением к обществу, которое, по мнению его автора, ничего не смыслит и вполне невежественно. Положим, что так; но разве можно просвещать его и руководить им такими мерами, какими хочет граф Толстой? Разве можно насилием просвещать умы и созидать убеждения? Так поступал Петр Великий, но то был Петр Великий. Да и не те условия были, среди которых действовал он. Не те задачи, не те цели, не то время.
21 июня 1875 года, суббота
Циркуляр фафа Толстого произвел всеобщее удивление и негодование.
Дело о Медицинской академии окончательно решено, Она остается за военным министром. Принято со всеобщим удовольствием.
Не надо изображать людей только с худой стороны: они сделаются еще хуже, чем есть.
26 июня 1875 года, четверг
Из всех человеческих пороков, им же несть числа, самые непонятные по их глупости: скупость и высокомерие.
1 июля 1875 года, вторник
Силою воли многое можно превозмочь, — даже страх смерти.
Способ, не обещающий желаемого успеха в деле,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко бесплатно.
Похожие на Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко книги
- Дневник. Том II. 1856–1864 гг. - Александр Васильевич Никитенко - Биографии и Мемуары
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Записки - Модест Корф - Биографии и Мемуары
- Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев - Биографии и Мемуары
- Болельщик - Стивен Кинг - Биографии и Мемуары
- На войне под наполеоновским орлом. Дневник (1812–1814) и мемуары (1828–1829) вюртембергского обер-лейтенанта Генриха фон Фосслера - Генрих фон Фосслер - Биографии и Мемуары
- Гражданская война в России: Записки белого партизана - Андрей Шкуро - Биографии и Мемуары
- Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 1 - Эжен-Франсуа Видок - Биографии и Мемуары
- Диссиденты 1956–1990 гг. - Александр Широкорад - Биографии и Мемуары
- Мой театр. По страницам дневника. Книга I - Николай Максимович Цискаридзе - Биографии и Мемуары / Театр