Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы так и не добрались до отцовского дома?
– Нет. Господи, как же мне жаль, что этого не случилось. Я смог бы предотвратить несчастье. Но время уже было позднее, а поезда ночью ходят нечасто.
– Долго вы, надо полагать, там бродили, – сказал я.
– Да уж. Все пытался припомнить, где может быть еще местечко поукромней.
– И, вероятно, встретили кого-нибудь из знакомых? Это ведь почти что ваши родные места, верно?
– Сказать по чести, не встретил ни единой живой души. Я ведь сказал: округа выглядела заброшенной и безлюдной, а в город я не зашел. А потом я ведь в Марстоне последнее время бывал только на каникулах. И мои школьные приятели, они, конечно, были совсем не из Марстона.
«Очень ловко, – подумал я, – и, если судить поверхностно, вполне достоверно. Никого не встретил на станции, из служащих там его никто не признал. Долго ли проверить билет, а контролер билетный – мальчишка шестнадцати лет. Нет, никаких нет причин, чтобы его увидели и запомнили. И для него это чрезвычайно удачно».
– И вы сели на последний поезд?
– Да. Выпил рюмку в «Птичьей клетке» и успел на 9.49. Как раз к полуночи был дома.
– И вряд ли в вагоне была толчея?
– Да, всего несколько рабочих, и те сошли, не доезжая до Лондона.
– Вымотались, наверное, устали после такой-то прогулки. И перекусить было негде.
– Нет, мне повезло. Перекусить удалось. И хотя я вернулся поздно, миссис Джаджес, она понимает, что газетчики народ сумбурный. Я открыл дверь своим ключом и увиделся с ней только наутро, когда вышел купить газеты. Вернулся, а она у телефона, как раз переговорила с моей мачехой.
В общем, так или иначе, но мои изначальные подозрения подтвердились. В ходе нашей беседы шаг за шагом я проникался к парню доверием. Столь искренне вошел в роль союзника, что по крайней мере на какое-то время сам позабыл, в чем суть моей миссии, тогда как миссия состояла в том, чтобы заменить кем-то, все равно кем, миссис Росс на скамье подсудимых. При этом юный Росс с таким неподдельным жаром посыпал голову пеплом и сопереживал страданиям своей мачехи, что я понемногу проникся мыслью, что обвинить в преступлении этого человека невозможно. И что же? Все это время Гарри просто старался замаскировать один чрезвычайной важности факт: в ту злосчастную ночь он не ночевал дома.
Разумеется, откуда же ему знать, что я уже переговорил с Кенуордом! Возможно, Гарри не знал и о том, что Кенуорд в то утро был на вокзале и видел, как он выходит из поезда… Судя по косвенным признакам, я сделал вывод, что особенной дружбы между инженером и Россом не было. А что касается квартирной хозяйки, Росс, видимо, полагал: она поверила, что он выходил за свежими новостями. Для того он держал под мышкой ворох газет. Ну конечно же, с чего вдруг ему понадобилось столько газет именно в то утро? Чтобы объяснить свой якобы ранний выход из дому.
Отсюда следовало, что на последний поезд он не успел. Вернулся, вероятно, первым составом, который везет в Лондон рабочих. Значит, ту ночь он провел в окрестностях Марстона. Зачем он туда поехал, остается тайной, иначе бы он об этом сказал. В эту ночь умер его отец. Сын в этой смерти был заинтересован ничуть не меньше, у меня это не вызывало сомнений, чем жена. Более того, судя по манере исполнения, преступление выглядело делом скорее мужских рук, чем женских. Гарри Росс сказал, что ключа от входной двери в дом отца у него не было. Любопытно, что можно извлечь из этого факта…
– Послушайте, – сказал я. – Давайте-ка поддерживать связь. Один бог знает, где сейчас настоящий убийца и что у него в голове. Если он нас заподозрит, может произойти следующее несчастье. В конце концов, дважды не повесят, и если мы будем сотрудничать, никак этого не афишируя, по крайней мере останется хотя бы один из нас. И вообще работа в паре имеет множество преимуществ.
Он согласился не раздумывая. Кто знает, может, с моей стороны это был ход рискованный, но положение в целом было не слишком благоприятным. Провоцировать второе убийство мне хотелось меньше всего, однако порой попадаешь в рискованные ситуации, которых не избежать.
Спустившись по лестнице, в холле я заметил хозяйку.
– Нет ли у вас, случайно, свободной комнаты? – спросил я.
– Для вас?
– Да. Дело в том, что я много бываю в Лондоне, а в гостиницах оставаться удобно отнюдь не всегда. В ближайшие месяцы я предполагаю бывать здесь часто. Так вот, если есть что-то свободное… Мне нравятся тихие дома…
– Тише, чем у нас, не найдете. Как скоро вы хотели бы въехать?
– Да хоть сразу, сейчас же, если найдется куда.
– На вашу удачу, да, найдется. Наверху есть свободная комната.
– Наверху?
– Да, и это значит, что никто не будет топать у вас над головой, что уже неплохо. Окно выходит на север, но скоро лето, и значит, там будет в самый раз, прохладно. И вы сможете работать там, если понадобится. Мистер Кенуорд редко бывает дома, а мистер Росс обедает где-то еще, но если предупредите заранее, я могу и сготовить.
– Скорее всего я буду много бывать в городе.
Она проводила меня наверх, в просторную комнату под самой крышей со скошенным потолком и окном, к которому вел узкий, туннелем, проход, а вид был на бесконечно длинные ряды крыш. Подобные зрелища всегда действует на меня ободряюще. Мне нравится чувствовать себя в гуще городской жизни, наблюдать движение транспорта, бурление людских страстей. Обставлена комната была крайне скудно, но огорчить это меня не могло. Достаточно того, что, поселившись здесь, я смогу быть в курсе того, кто приходит к юному Россу, и следить за его перемещениями.
Миссис Джаджес высилась посреди комнаты как воплощение солидности. Руки крест-накрест сложены на груди, физиономия суровая и подозрительная.
– Четырнадцать шиллингов, – сказала она, – и это почти даром, учитывая, что дом самый почтенный, чего о соседских скажешь отнюдь не всегда.
Я безропотно согласился и заплатил за две недели вперед.
Глава 6
Внешность Крука вполне отвечала его имени: это был крупный, смешливый, пузатый мошенник, повадками сильно напоминавший букмекера с ипподрома, ни малейшего сходства с теми юристами-джентльменами с Риджент-стрит, с мясистыми, лопатой, ручищами и пронзительными серыми глазками, которые ничего не упускали. Скажи мне кто, что его выгнали со скачек за нечестную игру или вычеркнули из списка адвокатов за нарушение профессиональных норм, я бы ни секунды не усомнился. Он и не выглядел респектабельным, и вел себя не как джентльмен – сказать по совести, у него и намерения такого не было, – а уж клиентура его вызвала бы самый живой интерес у уголовной полиции. При этом свободным временем он вовсе не располагал, и список записанных к нему на прием длиннее, чем у многих особ, куда более известных. Однажды он мне сказал: «Моя контора не церковь, бумажка с десятью заповедями тут к стене не пришпилена. Но если тебе есть чем платить, я к твоим услугам. Репутация, она, знаешь ли, дорогого стоит, и платить за нее приходится куда дороже, чем очень многие думают. Но, с другой стороны, оно ведь того стоит! Когда бы моральные ценности не значили в обществе так чертовски много, кому бы они сдались! Найди мне того болвана, который захочет безгрешности ради нее самой!»
– Я тут выяснил кое-что про твоего знакомца, – вместо приветствия сказал он. – То есть это Билл Парсонс, помощник мой, выяснил. Дела у твоего Гарри Росса – хуже некуда. Думаю, папашина идея изменить завещание ранила его в самое сердце. А потом нет никаких сомнений, что старый Росс питал подозрения насчет отношений сынка с миссис Росс. И сказать по правде, Арнольд, она и впрямь вела себя безрассудно. В конце концов, юноша хорош собой, и если намерением ее было всего лишь отвезти ему денег, как они оба божатся, отчего бы ей не послать их почтой? У себя дома старый Росс, конечно, был царь и бог, но над почтой ее величества он не властен! Или из Лондона могла отправить их заказным письмом. Единственное, чего никак не стоило делать, так это приезжать к парню на дом!
– И все-таки, – не согласился я, – они вроде бы никогда не назначали свиданий. Однажды ей пришлось целый час его дожидаться.
– Человеческое сердце, – изрек Крук, толстым пальцем ткнув себя в нос, главенствующий на его хитроватой физиономии, – оно обманчиво, это во-первых, а во-вторых, крайне порочно. Говорят же, не так ли, «заметь себе ссылаться может черт на доводы Священного писания»[4]. И поверь мне, лучше черта с этим никто не справится. Вот если бы она всегда заставала сынка дома, тогда папаша Росс и впрямь счел бы, что у него рога, а ему и так головной боли хватало.
– Что-то тут не вяжется, – сказал я. – Хорошо бы этот твой Парсонс разобрался с тем, как Гарри Росс провел ту ночь, когда произошло преступление. Сам он поет, что поспел на последний поезд, сделал пересадку и в Лондоне был около полуночи. Однако Кенуорд, свидетель беспристрастный и незаинтересованный, клянется, что видел его на вокзале примерно в восемь тридцать утра. Я сверился с расписанием, и это как раз то время, когда на вокзал «Виктория» приходит первый лондонский поезд, «рабочий», как его называют.
- Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - Энтони Беркли - Иностранный детектив
- Тайна пациента - Уайт Лорет Энн - Иностранный детектив
- Сад бабочек - Дот Хатчисон - Иностранный детектив
- Заживо в темноте - Омер Майк - Иностранный детектив
- Благие намерения - Нора Робертс - Иностранный детектив
- Дверь к смерти (сборник) - Рекс Стаут - Иностранный детектив
- Охота на Джека-потрошителя - Керри Манискалко - Иностранный детектив
- Последняя жертва - Маррс Джон - Иностранный детектив
- Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе - Агата Кристи - Иностранный детектив
- Молчаливая слушательница - Йоварт Лин - Иностранный детектив