Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Патрик возвращается. На плече у него небрежно лежит рождественская елка. Я вспоминаю, в какое возбуждение раньше приводило меня приближение Рождества, и сердце сдавливает грусть. Когда мы с Евой были детьми, то всегда соблюдали строгий ритуал, наряжая елку: сначала лампочки, потом мишура, затем торжественное развешивание шаров, и в самом конце — водружение на верхушку потертого игрушечного ангела. Подозреваю, что со своими детьми сестра придерживается тех же традиций.
Я не хочу держать елку у себя в доме. Украшение ее — это для детей, для семьи. Но Патрик настаивает.
— Не повезу же я ее обратно, — заявляет он и затаскивает елку через дверь, оставляя за собой след из осыпавшихся иголок. Он устанавливает ее на крестовину из неструганых досок и проверяет, прямо ли она стоит. — К тому же это все-таки Рождество. У тебя просто обязана быть елка.
— Но у меня нет ничего, что можно было бы на нее повесить, — возражаю я.
— А ты загляни в мою сумку.
Я открываю темно-синий рюкзак Патрика и вижу там старую коробку из-под обуви, крышка которой прижата широкой резиновой лентой. Открыв коробку, я нахожу там дюжину красных новогодних шаров, поверхность стекла которых от времени покрылась мелкими трещинками.
— Ох, — шепчу я, — какая красота!
Я поднимаю один, и он кружится на нитке, много-много раз отражая мое лицо.
— Они остались еще от бабушки. Я же говорил тебе, что в ее старом буфете можно найти что угодно.
Я пытаюсь скрыть свое смущение, вспоминая, как самовольно лазила у Патрика в буфете и обнаружила там фотографию, насколько я понимаю, той самой утонувшей девушки.
— Они просто замечательные. Спасибо.
Мы наряжаем елку вместе. Патрик принес гирлянду крошечных лампочек, а я нахожу ленту, которую вплетаю в ветви. Шариков у нас всего двенадцать, но они так блестят, что похожи на маленькие метеориты. Я жадно вдыхаю запах хвои, чтобы навсегда запечатлеть в памяти этот момент счастья.
Наконец праздничное дерево наряжено. Я сижу, положив голову Патрику на плечо, и смотрю, как свет пляшет на стекле игрушек, отбрасывая блики на стены. Патрик пальцем рисует круги на моем запястье, и я понимаю, что уже много лет не чувствовала себя так раскованно. Я оборачиваюсь, чтобы его поцеловать, и наши губы встречаются…
Я открываю глаза и вижу, что он тоже смотрит на меня.
— Пойдем наверх, — шепчу я.
Не знаю, что пробудило во мне это желание прямо сейчас, в данный момент, но я просто физически ощущаю потребность быть с ним.
— Уверена?
Патрик немного отстраняется и внимательно смотрит мне в глаза.
Я киваю. На самом деле я не слишком уверена, но хочу это выяснить. Мне необходимо знать, может ли это быть для меня по-другому.
Его руки гладят мои волосы, он целует меня в шею, в щеки, в губы. Поднявшись на ноги, он осторожно подводит меня к лестнице, не переставая поглаживать большим пальцем мою ладонь, словно ни на мгновенье не может перестать ласкать меня. Когда я начинаю подниматься по узким ступенькам, он идет сзади, легонько придерживая меня за талию. Я чувствую, как сердце заходится в груди.
В спальне, вдали от очага и теплой печки, довольно холодно, но дрожу я не от этого, а от тревожного ожидания. Патрик садится на кровать и, притянув меня к себе, нежно укладывает рядом. Он убирает волосы с моего лица, проводит пальцем за ухом и дальше вниз по шее. Я сейчас — сплошной комок нервов: я думаю, какая я непривлекательная, какая угрюмая и несмелая, и сомневаюсь, захочет ли он меня, когда поймет все это. Но я ужасно хочу его, и это бурлящее желание где-то в животе для меня настолько незнакомо, что накручивает еще больше. Я придвигаюсь ближе к Патрику, так близко, что уже не разобрать, где чье дыхание. Так мы замираем на целую минуту: наши губы сближаются, но не целуются, соприкасаются, но не ощущают вкуса. Все так же продолжая смотреть мне в глаза, он медленно расстегивает мою рубашку.
Больше я ждать не могу. Я сама расстегиваю свои джинсы, стаскиваю вниз и в горячечной спешке дрыгаю ногами, чтобы сбросить их, а потом начинаю неуклюже расстегивать пуговицы на рубашке Патрика. Мы яростно целуемся и сбрасываем одежду, пока он не остается совсем голым, а на мне — лишь трусики и футболка. Он берется за край футболки, и тут я чуть заметно качаю головой.
Наступает пауза. Я ожидаю, что Патрик будет настаивать, но он, на мгновение поймав мой взгляд, наклоняет голову и целует мою грудь через тонкий хлопок. По мере того как он продвигается все ниже, я выгибаюсь дугой и полностью отдаюсь его нежным прикосновениям.
Погружаясь в сон среди спутанных простыней и сплетенных рук и ног, я скорее чувствую, чем вижу, как Патрик тянется, чтобы выключить лампу на тумбочке.
— Оставь это, — говорю я, — пожалуйста.
Он не задает никаких вопросов, нежно привлекает меня в свои объятия и целует в лоб.
Когда я просыпаюсь, то сразу понимаю, что что-то изменилось, но спросонья не могу сказать, что именно. И дело не в присутствии мужчины в моей постели, хотя его вес рядом со мной и кажется странным, а в осознании того, что я действительно спала. На лице моем медленно расплывается улыбка. Я проснулась естественным образом. Не от собственного крика, не от скрежета тормозов или удара детского черепа о ветровое стекло. Это первая ночь почти за двенадцать месяцев, когда мне не снилась та авария.
Я раздумываю над тем, чтобы встать и сварить кофе, но тепло постели удерживает меня под пуховым одеялом, и я прижимаюсь к обнаженному телу Патрика. Я провожу рукой по его боку, чувствуя поджарость живота и крепость мышц на бедре. Я чувствую возбуждение у себя между ног и поражаюсь реакции собственного тела, которое от прикосновения испытывало боль. Патрик ворочается, слегка приподнимает голову и, не открывая глаз, улыбается мне.
— С Рождеством тебя.
— Хочешь кофе?
Я целую его оголенное плечо.
— Потом, — говорит он и тянет меня под одеяло.
Мы валяемся в постели до полудня, наслаждаясь друг другом и лакомясь мягкими булочками со сладким и липким вареньем из черной смородины. Патрик идет вниз, чтобы принести еще кофе, и возвращается с подарками, которые вчера вечером аккуратно разложил под елкой.
— Пальто! — вырывается у меня, когда я разрываю бумагу неумело упакованного свертка, который вручает мне Патрик.
— Не слишком романтично, конечно, — смущенно говорит он, — но нельзя носить этот старый, обтрепанный плащ, каждый день и
- Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер - Детектив / Маньяки / Триллер
- Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.] - Эдуард Фикер - Детектив
- Пуговицы - Ида Мартин - Детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Решальщики. Перезагрузка - Андрей Константинов - Детектив
- Наблюдатель - Шарлотта Линк - Детектив / Триллер
- Похороны вне очереди - Юрий Салов - Детектив
- Похороны вне очереди - Юрий Салов - Детектив
- Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова - Детектив
- Ставка на удачу - Анатолий Галкин - Детектив
- Сто лет и чемодан денег в придачу - Юнас Юнассон - Детектив