Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я бы с радостью, тыковка. — Я поднимаюсь на второй этаж, оттуда вид лучше. — О-о, здесь тыквы повсюду. У всех соседей по одной, а у Греев аж четыре. — Выхожу на площадку, с бокалом вина в руке. — Хотелось бы мне выбрать для тебя тыкву. Попроси папу, чтобы купил тебе одну. — Я прихлебываю вино. — Скажи, чтобы купил две: одну тебе, другую мне.
— Ладно.
Я мельком вижу свое отражение в темном зеркале ванной.
— Ты счастлива, милая?
— Да.
— Тебе не одиноко?
У нее никогда не было в Нью-Йорке настоящих друзей: она слишком застенчива.
— Не-а.
Я всматриваюсь в мрак над лестницей. Днем солнце проникает через куполообразный световой фонарь над головой. Ночью это широко открытый глаз, заглядывающий вглубь лестничного проема.
— Скучаешь по Панчу?
— Нет.
С котом она тоже не поладила. Однажды наутро после Рождества он двумя быстрыми ударами крест-накрест расцарапал ей запястье. На коже проступила ярко-красная сетка, и Эд едва не вышвырнул кота в окно. Сейчас я как раз его ищу, и вот он — свернулся на диване в библиотеке и наблюдает за мной.
— Дай поговорить с папой, ягодка.
Я одолеваю следующий пролет, ощущая ступнями грубую ковровую дорожку. Ротанг. О чем мы только думали? Он так легко пачкается.
— Привет, бездельница, — приветствует меня Эд. — У тебя новые соседи?
— Да.
— А вроде недавно кто-то въехал по соседству, нет?
— Да, два месяца тому назад. В дом двести двенадцать. Миллеры.
Повернувшись, я начинаю спускаться по лестнице.
— А эти, новенькие, где живут?
— В двести седьмом. По ту сторону сквера.
— Округа меняется.
Вот и площадка. Поворачиваю.
— Они не много с собой привезли. На легковушке приехали.
— Наверное, скоро придет машина с мебелью.
— Думаю, да.
Молчание. Делаю глоток вина. Я опять в гостиной, у камина. В углах притаились тени.
— Послушай… — начинает Эд.
— У них есть сын.
— Что?
— Сын, — повторяю я, прижимаясь лбом к холодному оконному стеклу. В этом районе Гарлема еще не появились натриевые лампы, и улицу освещает лишь лимонная долька луны, но я все же различаю силуэты мужчины, женщины и высокого мальчика. Он таскает коробки к входной двери. — Подросток, — добавляю я.
— Полегче, тигрица.
Мне никак не остановиться.
— Жаль, тебя здесь нет.
Я сама захвачена врасплох. Судя по реакции, Эд тоже. Наступает пауза.
— Понимаю, тебе нужно время, — наконец произносит он.
Я молчу.
— Врачи говорят, чересчур много контактов не полезно для здоровья.
— Я тот врач, который это сказал.
— Ты одна из них.
За спиной слышится треск — в камине вспыхнула искра. С шумом разгорается пламя.
— Почему бы тебе не пригласить этих новых соседей? — спрашивает он.
Я допиваю бокал.
— Думаю, на сегодня хватит.
— Анна…
— Эд…
Кажется, я ощущаю его дыхание.
— Жаль, мы сейчас не с тобой.
Слышу удары своего сердца.
— Мне тоже жаль.
Панч спустился за мной следом. Я беру его на руки, иду в кухню. Ставлю телефон на столешницу. Еще один бокал перед сном.
Взяв бутылку за горлышко, я поворачиваюсь к окну, к трем привидениям, маячащим на тротуаре, и приветственно поднимаю бокал.
Вторник,
26 октября
Глава 3
Год назад мы планировали продать этот дом, даже наняли брокера. Оливия в сентябре следующего года должна была пойти в мидтаунскую школу, и Эд нашел непыльную работу в Ленокс-Хилле.
— На новом месте будет здорово, — обещал он. — Для тебя персонально я установлю биде.
Я похлопала его по плечу.
— Что такое биде? — спросила Оливия.
Но потом он ушел, и она вместе с ним… У меня опять сердце кровью обливалось, когда я вчера вспомнила первые слова так и не пригодившегося объявления: «ГАРЛЕМСКАЯ ЖЕМЧУЖИНА, ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ XIX ВЕКА ПОСЛЕ БЕРЕЖНОЙ РЕСТАВРАЦИИ! ЧУДЕСНЫЙ ДОМ ДЛЯ СЕМЬИ!» Полагаю, насчет «достопримечательности» и «жемчужины» можно еще поспорить. «Гарлемская» — без вопросов, как и XIX век — 1884 год постройки. «Бережная реставрация» — да, могу подтвердить, — и к тому же дорогая. «Чудесный дом для семьи» — тоже правда.
Итак, мое владение и его форпосты.
Цокольный этаж. Или, как говорит наш брокер, мезонет[647]. Апартаменты занимают всю площадь этажа, есть отдельный вход, кухня. Ванная, спальня, небольшой кабинет. Рабочее пространство Эда на протяжении восьми лет. Он, бывало, завалит весь стол светокопиями, прибьет к стене сводки подрядчика… В настоящее время цокольный этаж сдается в аренду.
Сад. В патио можно пройти через первый этаж. Плитка из известняка, пара старых садовых кресел, молодой ясень, печально склонившийся в дальнем углу, как одинокий долговязый подросток. Часто мне хочется обнять его.
Первый этаж. Цокольный этаж у британцев — это premier étage у французов. Я не принадлежу ни к тем ни к другим, разве что стажировалась в Оксфорде — причем жила в цокольном этаже, — а в июле этого года начала изучать французский онлайн. Кухня со свободной планировкой, задняя дверь выходит в сад, а боковая — в сквер. Полы из белой березы, теперь они заляпаны пятнами от мерло. Из коридора попадаешь в туалетную комнату — я называю ее красной комнатой. «Цвет спелого томата», согласно каталогу «Бенджамин Мур». Гостиная с диваном и кофейным столиком. На полу персидский ковер, мягкий, как плюш, хотя далеко не новый.
Второй этаж. Библиотека Эда — полки плотно заставлены книгами с желто-коричневыми пятнами на обложках и потрескавшимися корешками. И мой кабинет — просторный, на столе от «ИКЕА» — «макинтош», поле для шахматных сражений онлайн. Ванная комната с сидячей ванной, выложенная голубой плиткой «Божественный восторг», что несколько двусмысленно для помещения с унитазом. Удобный глубокий стенной шкаф, который однажды я смогу преобразовать в темную комнату, если захочу перейти от цифры к пленке. Хотя, кажется, я теряю к этому интерес.
Третий этаж. Спальня хозяина (хозяйки?) и ванная. В этом году я много времени провела в постели. У меня программируемый матрас с двойной регулировкой. Эд запрограммировал свою сторону на мягкость пуховой перины, моя же сторона жесткая.
— Ты спишь на кирпичах, — сказал он однажды, барабаня пальцами по простыне.
— А ты — на облаке, — ответила я.
Потом он поцеловал меня — долгим, неспешным поцелуем.
После ухода Эда и Оливии, на протяжении всех этих пустых, унылых месяцев, с трудом отрываясь от простыни, я, как набегающая волна, перекатывалась с одного края кровати на другой, наматывая на себя, а затем разматывая одеяло.
Есть еще смежная гостевая спальня.
Четвертый этаж. Когда-то здесь было помещение для прислуги, а теперь спальня Оливии и вторая гостевая. Иногда по вечерам я, словно привидение, брожу
- Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер - Детектив / Маньяки / Триллер
- Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.] - Эдуард Фикер - Детектив
- Пуговицы - Ида Мартин - Детектив / Русская классическая проза / Триллер
- Решальщики. Перезагрузка - Андрей Константинов - Детектив
- Наблюдатель - Шарлотта Линк - Детектив / Триллер
- Похороны вне очереди - Юрий Салов - Детектив
- Похороны вне очереди - Юрий Салов - Детектив
- Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова - Детектив
- Ставка на удачу - Анатолий Галкин - Детектив
- Сто лет и чемодан денег в придачу - Юнас Юнассон - Детектив