Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Легко все получалось с Бабраком у Калинникова. Да и у комитета в целом – тоже получалось легко. Сперва тревожно было, когда халькист Амин отправил парчамиста Кармаля в почетную ссылку, послом в Прагу, подальше от своего двора, а на деле – к лучшему вышло. Амин и сам, небось, не ведал, какой неудачный намек сделал этой Прагой. Не зря говорят о таких: не ведают, что творят…
Калинников был в удивительном, покатом-перекатом городе много раз. Каждый приезд он не уставал радоваться, что есть у них, на востоке Европы, такая вот красота. Что там Париж или Лондон! Здесь же все теплом дышит, здесь женщины другие – это не женщины, это пирожные с кремом. А пирожные? Это ведь не пирожные, это грезы коммуниста! Сладкие пражские грезы он всегда старался привезти внучке, хоть и знал, что дочь будет недовольно хмыкать, говорить про жару в самолете и про диатез. Избаловал. Генеральская дочка…
Кармаль, конечно, знал про слабость гостя из Москвы, тем более что тот ее и не скрывал – у умного человека должны быть явные слабости, иначе он неминуемо будет вызывать подозрение и, что еще хуже, раздражение окружающих. Знал Бабрак и то, что после вывоза министров из Кабула советские друзья вот-вот сделают решительный шаг и раздавят его врага. Амина Бабрак опасался и ненавидел. За то, что тот отнял у него достойное место на самой верхушке элиты. За его силу. За любовь к нему армейских майоров и полковников, таких же, как он сам, таких же, как и Бабрак, пуштунов. За готовность без всяких сомнений уничтожать любые препятствия на пути, готовность, граничащую с революционным фанатизмом, но – в этом Бабрак был убежден – на самом деле служащую лишь маской, скрывающей властолюбие диктатора.
– Если его не остановить, он зальет кровью всю Азию, а река Кабул станет багряной, как цвет вашего флага, – говорил посол и запивал эти жесткие слова карлсбадским шнапсом, отлично служащим перевариванию обильной пищи.
Обычно умеренный в еде, Калинников утомился от долгого обеда и тоже отпил «бехеровки» – не привычной желтоватой, сладкой и слабой духом, а красной, крепкой, приятно обволакивающей язык вкусом корицы. Такой он еще не пробовал. Вот и правда, век живи, век учись.
– Товарищ Амин снова просил нас о поддержке. О военной поддержке. Сейчас наши, – Калинников указал пальцем в потолок, – могут и добро дать. Бандиты опять обстреляли автобус с нашими строителями прямо под Кабулом, у Сураби. А как на севере наглеют, я уж и не говорю. Наша агентура получила сведения – американцы чуть ли не оружие готовы поставлять в Афганистан! Да вы, конечно, сами знаете…
Бабрак уже несколько дней ждал этого разговора. После того как исламская революция сокрушила шаха в Иране, а затем воинственные студенты, так называемые студенты, захватили посольство США, он с нетерпением ожидал появления кремлевского гонца. Скорее всего, именно Калинникова.
– Это очень верное решение, Аркадий Степанович. Если оно уже принято, то это очень верное решение. Потому что если вы не примените силу, то это сделают ваши и наши враги. Американцы ведь не будут сидеть сложа руки и смотреть, как уничтожают их граждан в Тегеране. Уйдет в небытие Картер, прилетят железные ястребы. В Новом году надо ждать большой войны в Персидском заливе. А границу с Ираном товарищу Амину не удержать. По моим сведениям – вы простите меня, Аркадий Степанович, но у меня есть источники в моем парчамистском подполье, – по моим сведениям, ему и Кабул уже не удержать. Да вы сами это видите, иначе стал бы он, гордый сын пуштуна, просить помощи? Не стал бы. Но нет ему доверия в афганском народе, не хотят простые люди зверств, репрессий. Устали они. Им земля нужна. А армия как волнуется! Если уже в Кабуле танкисты восстали, вы представляете, что в дальних провинциях творится? Какие там настроения? Какой там авторитет у политруков?
– Представляю. Здесь и сосредоточены все сомнения наших руководителей. – Обычно простой в речах Калинников невольно перенял «вздернутый» стиль собеседника. – Наши войска войдут, а ну как народ их за агрессоров примет? Уровень сознания масс низок. Народ решит, что мы поддерживаем репрессии! А мы не поддерживаем репрессии! А реакция в мире? Оттого и думаем долго. У нас ведь как говорят: семь раз отмерь, один – отрежь. Дурное-то дело – оно нехитрое.
Бабрак, несмотря на тяжесть в членах после приема пищи, поднялся и подошел к окну. В чешской столице было мило, очень мило, с деревьев еще не облетела листва. Казалось, так бы и жить, как живут эти уцелевшие и покойные в безветрии листья. Так бы и жить здесь послом – с женой, детками, любовницей, «бехеровкой» этой чудесной…
– Аркадий Степанович, решение о вводе – очень своевременное и верное. Иначе американские империалисты высадятся в Иране и возьмут под контроль нашу страну. И поверьте мне, опытному революционеру, – товарищ Амин не станет возражать против этого. Скажу вам со всей революционной прямотой: многие его проблемы – его, не революции – будут тогда решены. А американские военные базы протянутся дугой от границ Туркменистана до самого Памира.
Калинников усмехнулся, представляя себе, как штатники тянут на Памир свои «Першинги». «Интересно, он и впрямь в это верит? – спрашивал себя генерал, слушая убежденную речь Кармаля. – А ты сам?»
– Если Советский Союз хочет спасти коммунистические начинания братского народа, то он направит войска. И не один батальон, не одну дивизию… Но даже всей армии ему не хватит… Не хватит даже армии, если он выступит под знаменами Хафизуллы Амина!
Калинников откинулся в кресле и закрыл глаза. Странная это вещь – власть. Одному – вот этому, например, товарищу – желанна явная власть. А ему самому куда более полной, ценной, представляется власть тайная. Калинников ощущал и радость превосходства, и общий душевный подъем. Все быстрым маршем шло к тому, что именно этому красивому мужчине, этой его «разработке», доведется сыграть важную роль в истории. А значит, и ему, Аркадию Степановичу Калинникову. Это и есть тайная, анонимная власть. Сила упоительная… Только что это будет за история? О чем прочтет его, советского генерала, внук в школьной учебной книге? Собственно человеку Аркадию Степановичу это было не столь
- Какова цена наших поступков? - Елизавета Евгеньевна Королькова - Русская классическая проза
- Полное собрание рассказов - Владимир Владимирович Набоков - Зарубежная классика / Разное / Русская классическая проза
- Седой Кавказ - Канта Хамзатович Ибрагимов - Русская классическая проза
- Усмешка дьявола - Анастасия Квапель - Прочие любовные романы / Проза / Повести / Русская классическая проза
- Заметки о чаепитии и землетрясениях. Избранная проза - Леон Леонидович Богданов - Разное / Русская классическая проза
- Маленькие Трагедии - Александр Пушкин - Русская классическая проза
- Толераниум - Татьяна Андреевна Огородникова - Русская классическая проза
- Нить времен - Эльдар Саттаров - Прочая документальная литература / Историческая проза / История / Политика / Русская классическая проза
- Как быть съеденной - Мария Адельманн - Русская классическая проза / Триллер
- Тайный коридор - Андрей Венедиктович Воронцов - Русская классическая проза